Рассказал мне эту историю старый опер которого перевели на работу с повышением в областной центр.
- Когда-то, а если точнее в феврале 1970 довелось мне прибыть в г. Горький, что на слиянии Оки и Волги. Сейчас-то его уже по другому называют, а тогда просто Горький. И вот иду я по улице, никого не трогаю. Присматриваюсь, город-то чужой, а я по гражданке. И тут очередь, прям как Сивка-Бурка, взялась из ниоткуда. Однозначно, как лист перед травой. Ну пришлось присмотреться. Давали что-то белое брикетированное в бумагу. Я еще удивился, думаю пломбир что-ли в феврале? И по активности толпы в очереди с первого раза понял, что тот походу имеет спрос. Удивился. Но смутило не это, а красная физиономия в начале очереди. Он пихал себе в авоську немерено брикетов. Я поначалу ошалел, неужели столько съест? Но когда увидел, что брикеты уже не вмещаются в авоську и он их даже старается утрамбовать, понял — спекулянт! Значит есть у него где-то теплое местечко где он может этот пломбир впихнуть втридорога.
Когда стоявшие за ним «пассажиры», тоже изнывающие от «жары» оттеснили этого жлоба в очереди, а тот воровато оглянувшись направился туда куда я не знал, я решил идти за ним следом.
Что я его преследую он понял минут через десять и стал резко изменять темп движения даже стараясь немного петлять как заяц. Но я охотник со стажем стиснув зубы произнес — так просто не уйдешь! И приблизился к нему на минимальное расстояние. Спекулянт резко дернулся, задев авоську коленом и из нее выскочил один брикет шмякнувшийся на асфальт. Красномордый хотел притормозить и забрать его, но я был уже рядом. Издав утробный звук то ли страха, то ли ненависти он заскочил в ближайший магазин. Я тоже притормозил у входной двери и сделал вид как будто ни при делах. Достав сигарету или папиросу, уже не помню что я тогда курил. При этом краем глаза отметил, что этот спекулянт наблюдает за мной через окно. Еще через десять минут я увидел, что он достал из авоськи брикет и жадно впился в него зубами. Он съедал этот пломбир как оголодавший тамбовский волк. Пломбир почему-то крошился в его руках и на зубах, но он жрал и жрал. Я бы удивился второй раз за день, но понял, улики уничтожает. Не удастся вскрыть этот вертеп спекулянства, засветился как пацан. Первый, второй, третий... я считал брикеты и никак не мог понять почему пломбир крошится. Может в Горьком пломбир плохой делают или сильно заморожен - роились мысли. Но пока я соображал гораздо быстрее сообразила магазинная уборщица, съездив красномордого шваброй чуть ниже спины. И неоднократно. Накрошил много - понял я. Еще через секунду двери магазина распахнулись и красномордый давясь и плача от спазмов выскочил на улицу что-то невнятно мыча набитым ртом. Что он мычал я понял только с третьего раза и подойдя к нему вплотную.
- Забирай! - прохрипел он, протягивая мне авоську.
- Зачем? - не понял я, - есть мороженое в феврале это все же верх извращений!
- Это не мороженное, это творог. А ты разве не из-за него за мной гнался? Отобрать хотел? - сплевывая остатки крошек изо рта произнес он.
- Так ты творогом спекулируешь что ли? - вопросом на вопрос среагировал я.
- Ничем я не спекулирую, просто творог люблю. Любил, - поправился он, - до сегодняшнего дня, а с сегодняшнего ненавижу! - и выбросил авоську в урну. - Ну я пойду?
- Иди. - задумчиво произнес я, провожая его взглядом, но через секунду окликнул — слышь товарищ, если ты так творог любишь поехали ко мне в «деревню» там у нас многие коров держат. Я Любу знакомую свою попрошу она тебе домашнего сделает. Жирне... - договорить я не успел, при упоминании творога краснолицего понесло на «выброс» к ближайшему углу.
А я понял, что этот если и хотел спекульнуть творожком долго еще этого делать не будет.