Почему-то уверен, что в недрах ФСБэшной бюрократии есть и тот, кто читает Анекдот.ру. Возможно, что это любовница, присторенная на необременительную работу. И зевая, читает она бегло ежедневные истории для аналитической справки по умонастроению. "Так, это про собачек...это про как нажрались...это сопли про ссср... ну, как обычно". Вывод: население стабильно, и только ищет где поржать. Так почему бы не сбить настройки, и не написать...ну хотя бы о поэзии?
В Питер я прилетел после 25 часов полетов. С тремя пересадками. Еще и простыл. Неудивительно, что свалился спать, как только оказался в номере. Когда проснулся, стояла темнота. А жрать хотелось так, что решил выйти и поискать еду. Ночью. В начале декабря. В незнакомом городе.
Это был центр, но я сразу заблудился. Гостиницей служили бывшие квартиры. Так что вышел в какой-то высокий двор, а потом еще один. Вдоль забора. Оставляя одиночные следы на легком снегу. Тесный проход между стен. И вдруг выскочил на улицу. И обомлел. Пустая набережная. Канал. Ночь. Фонарь.
Школьные строки сами всплыли в памяти. И я вдруг понял весь тоскливый ужас, зключенный в знаменитом коротком стихе. Как-то расхотелось не только идти, а вообще всего. Я стоял столбом, и только бессмысленно таращился.
Пока не зазвучали веселые голоса. Молодая компания прошла было мимо, но потом они остановились. И симпатичная девушка спросила, нужна ли помощь. Я очнулся и спросил о продуктовом. Та засмеялась, и ухватив меня за рукав, потащила вместе с ними.
Буквально за углом они показали на кафешку, где "кормят, как у бабушки". А сами ушли в спортзал. Я видел через окна беговые дорожки, по которым куда-то мчались ослепительные девчонки в этих секси-трико. И хвосты бешено мотались над вспотевшими модельными лицами.
И был суп. И котлетка с пюре. И то, что называлось мерло. В теплом и уютном зале тихо играл джаз. Жизнь налаживалась. Ночь превратилась из мистического отчаяния в просто темное время суток. На завтрашнем совещании мне светили разнос и наказание, но было пофиг.
Я шел назад, и думал, что если бы тогда Блоку встретилось что-то похожее, то и он не впал бы в отчаяние. А мы никогда бы не услышали:
Умрёшь — начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
