Утро 18 марта выдалось в наших краях морозным и солнечным. Мне попалась в пути необычная девушка - она шагала стремительно, широко размахивая руками в такт движению, прямо как наши предки из фильмов про доцифровую эпоху.
В левой руке у нее, как у всех, был смартфон, и она довольно часто в него поглядывала. Но сама рука была в шерстяной рукавице и не сжата вокруг смартфона. Тот вероятно был на липучке или другом креплении, незаметном глазу.
Правая же рука была в шерстяной перчатке с дырками для пары ногтей, которыми она иногда кликала по экрану. Но в основном разговаривала на ходу, а пальцами видимо просто переключалась между собеседниками и месагерами.
Шапку ей заменяла пара пушистых больших беспроводных наушников, очевидно со встроенным микрофоном. На носу горнолыжные очки. Румяное жизнерадостное лицо, прекрасная фигура, звучный приятный голос.
Ну мелькнула и ладно, но несметное множество городских прохожих продолжало проноситься мимо моего взора, ибо я был на электровелике.
Выглядела эта толпа как обычно зимой или в прочее холодное время года, но вот после этой девушки... Ну, может еще яркое освещение добавило четкости, где-то с ноября я стал забывать про солнце.
А тут в глаза бросались голые, скрюченные, посиневшие от мороза пальцы, вцепившиеся в металл смартфонов. Крошечные затычки для ушей с тянущимися от них проводами. Беспомощно повисшие вдоль тел правые руки, не помогающие шагу, а просто слегка качающиеся. Левые руки, согнутые в локте постоянно, как в гипсе на повязке. Экраны близко у носа. Если подальше, то на носу очки. Но никаких солнечных! Люди страдальчески морщатся, пытаясь что-то разглядеть на своих экранах, но им в голову не приходит перейти на тенистую сторону улицы! Волочащийся шаг, сгорбленные фигуры, унылые бледные лица.
К старшим поколениям это меньше относились, но вот студенты и тинэйджеры выглядели так почти поголовно. Как будто выпущенные на улицу после отсидки в темнице или длительного пребывания в коме.
Но с другой стороны, в Китае в начале XX века было около 100 миллионов сидевших на опиуме, выглядевших примерно так же. А потом всё это исчезло, как дурной сон. Полтора миллиарда нынешних китайцев и несколько миллионов жителей российской глубинки шагают так же живо, ровно так же румяны при холоде, как встреченная сегодня утром девушка, единственная такая попавшаяся мне на глаза в московской толпе. Большинство не всегда право, а если оно сильно ошибается, то однажды перестает быть большинством. То, что было когда-то модным, потом стало обычным и привычным, вдруг начинает выглядеть смешным и нелепым.