ЭХО ПАРАДА ПОБЕДЫ
Июль 1980 года. 35 лет спустя после парада победы 24 июня 1945-го, Москва, Красная площадь. Идет Олимпиада, Площадь вся огорожена заборчиками (наверное, во избежание эксцессов/провокаций на глазах многочисленных иностранных гостей, хотя кучу ранее невыпускаемых из страны евреев накануне Олимпиады, в 1979 году, выпустили) и пустынна, только человека 3-5 стоят в центре, возможно, очень важные гости. У заборчиков стоит милиция, вся в безукоризненной парадной форме с ослепительно белыми без единой складочки рубашками с галстуками, все- рослые джигиты кавказского вида, цвет нации, со здоровым румянцем на смугловатом свежевыбритом лице и жесткой щеточкой усов. Место моего нахождения- со стороны Исторического музея.
Подходит и останавливается возле меня мужчина типичной русской внешности, на вид по лицу лет 55, в сером костюмчике в более темную мелкую серую клеточку, с расстегнутым пиджаком и в светлой рубашке, стройного легкоатлетического телосложения. Через плечо сбоку у него в красно-коричневом кожаном футляре фотоаппарат, "Зоркий" если не ошибаюсь, он довольно плоский, потому как объектив у него в походном положении задвигается внутрь камеры. Пристально и как мне показалось с легким волнением вглядывается в Красную площадь, потом смотрит на милиционеров. Поймав взгляд одного из джигитов-милиционеров, обращается к нему как бы заискивающе-просяще: "Я тут в 45-ом в Параде победы проходил..."
Джигит-милиционер никак не реагирует. Но через несколько секунд решительно открывает одно звено заборчика и говорит мужчине: "Прахады, атец!". Мужчина резво, незамедлительно, никак ни кивком ни голосом не поблагодарив милиционера, быстрым шагом молодого юноши устремился к центру площади, придерживая правой рукой фотоаппарат на боку. Дойдя до уровня мавзолея, остановился в десятке метров перед ним и уставился на его трибуну. Там никого не было, но мужчина стоял и смотрел неподвижно туда! Потом расчехлил фотоаппарат, выдвинул из него объектиов, и стал фотографировать эту пустую трибуну мавзолея.
Потом осмотрел Площадь, и медленно пошел на выход.
Тогда мне его поведение показалось странноватым: вот нет, чтобы вспомнить, и пройтись, как он проходил на параде в 45-ом, а он пялится на пустую трибуну и ее фотографирует!
Со временем появилась у меня следующая версия: Он, возможно, учитель физкультуры с периферии, и привез своих воспитанников посмотреть Олимпиаду. А может, кто-то из его бывших воспитанников и выступал на олимпиаде. А самое сильное впечатление от парада победы у него осталось от того, что он видел на трибуне самого Сталина! И он фотографировал то место, где он когда-то видел Сталина.