Однажды Николай Андреевич Римский-Корсаков сел отобедать.
Съел Мясковского, выпил Чайковского с Бизе. И началось у него в животе Пуччини, а затем и - Паганини.
Николай Андреевич вышел на Дворжака, сел за кучу Мусоргского и с Шуманом - Бах! Взял Листа, вытер Шопена, глядит: а на пальцах - не то Глинка, не то Гуно...