Как-то здесь был небольшой диспут про ситуацию с супружескими изменами в разных странах. Тема интересная, вот и я тут, спустя время, вспомнил, что читал на эту тему интересное наблюдение в «Письмах из деревни» Александра Николаевича Энгельгардта.
Я про эти письма уже писал, но там материал неисчерпаемый про жизнь русской деревни XIX-го века, вот и на тему семейных отношений нашлось.
Как-то знакомый мужик рассказал Александру Николаевичу, что в деревне состоялся суд. Суд, надо понимать, был товарищеский, без участия официальных лиц.
Причина следующая: Василий, местный житель, избил чуть не до смерти Хворосью, жену Ефёра, тоже местного жителя.
Причина: Хворосью застукали за изменой с Петром, крестьянином из чужой деревни, который здесь работал на мельнице (трудовой мигрант). А мужики смотрят за бабами своей деревни, чтобы не баловались с чужими ребятами; со своими однодеревенцами ничего — это дело мужа, а с чужими – не смей!
Вот Хворосью с Петром и подловили.
Но Петра лишь обсмеяли. А вот Василий на Хворосью взбеленился! Избил её поленом, так, что на печке лежит, повернуться не может.
Спрашивается: причём тут Василий, и как ко всему этому отнёсся Ефёр, муж Хворосьи? А Ефёру пофиг, потому что Пётр его водкой поил. А Василий, любовник Хворосьи, такой измены пережить не мог. Вот и избил.
В итоге его судили. Баба, это же не просто жена, — это трудовая единица. А если она на печке лежит, какая от неё польза? В итоге суд присудил, чтобы Василий Ефёру десять рублей заплатил, работницу к Ефёру поставил, пока Хворосья оправится, а миру за суд поставил полведра водки.
Водку, как рассказал свидетель, тут же и выпили.
Александр Николаевич Энгельгардт, как приезжий интеллигент, спросил только: «А что ж Хворосья?»
На что получил ответ:
«Ничего, на печке лежит, охает»