Ялта. 1976 год, мне шесть. Жара. Квасной-пивной ларек. Маман отлучилась
за фруктами, я упорно стою в очереди. Стою... стою... наконец, солнце
допекает мою бритую по случаю отпуска головенку, и я отхожу в тень. А
там... а там 500-литровая бочка-прицеп по имени ПИВО. И шланг с мою ногу
(тогдашнюю) уходит в собственно ларек. Я технарь с пеленок, и система
штуцеров и хомутов, соединяющих шланг с бочкой, заинтересовывает мое
отдыхающее эго с такой силой, что я отваживаюсь коснуться хомутика.
Далее как при ускоренной съемке.
Меня накрывает благоухающий вал пива. Иного слова не подберу. Струя с
мою ногу (сорри за тавтологию) хреначит метров на 15 горизонтально (ну
жара! Раскалились баллоны с углекислотой-то, давление атмосфер 15-20),
под нее летят баскетбольным прыжком мужики с банками, полиэтиленовыми
авоськами, горстями и просто распяленными ртами. От затаптывания толпой
меня спасает (хм, спасает?) Хозяйка Ларька, десятипудовейшая хохлушка со
стальными ручищами; брезгливо, двумя пальцами, берет меня, как котенка,
за шкварник и зашвыривает в киоск, за холодные цистерны с совсем недавно
вожделенным квасом.
Тут съемка таки замедляется, поскольку литра два-три пива под этим
давлением в меня таки попало.
Я глупо улыбаюсь, привалившись к цистерне, пока Миссис Десять Пудов
могучим басом выясняет у города, чей мальчик лысенький, убью нахрен.
Я хочу пипи, но это только распаляет ораторские таланты бабищи.
Наконец, моя маман отрывается от торга с арбузником и дальше становится
неинтересно. Осознав, что именно ее отпрыск стал потенциальным объектом
насилия с участием обладательницы столь зычного голоса, мамочка аки лев
одним прыжком достигает киоска, получает в лицо матюки и требование
заплатить 200 рублей (!!!) за пролитое (???!!!) пиво, за что немедленно
прописывает бабище свой коронный, отточенный на папане, удар слева в
челюсть, берет меня под мышку и убывает в направлении набережной...
Как же ко мне принюхивались встречные мужики!!! Пацан, моченый в ПИВЕ!!!
(c).sb.