Еще раз об особенностях
Серега признавался честно - уходя на охоту, они не взяли водки, и в
этом, по-видимому, была зарыта та самая собака невезения.
Серега пооткровенничал и в другом - на охоту они пошли третий раз в
жизни.
Первая попытка была похожа на сюжет небезызвестного фильма. Вторая
закончилась ничем, поскольку у них не нашлось собак, а вот третья…
О ней и пойдет речь.
Итак, вместе с приятелем, таким же сомнительным охотником, Серега
собрался в очередной поход. Собак у наших вояк с дичью не было (Серега
животных вообще никогда дома не держал, т.к. страдал аллергией), но во
время первой вино-водочной экспедиции познакомились они с Иваном
Тимофеевичем, который был то ли лесником, то ли егерем в одном из
лесистых и обширных районов Тверской губернии.
Сереге удалось дозвониться Ивану Тимофеевичу и попытать насчет собак.
- Жду! - радостно кричал в трубку тот. - Собачонки у меня есть и все
остальное тоже! Приезжайте!
На следующий день друзья прибыли в Тверскую область.
Иван Тимофеевич заметно состарился, но держался молодцом. Собаки -
симпатяга коккер-спаниель, наступающий на собственные уши и
бассет-хаунд, похожий на двукассетник, оказались милыми псами,
дружелюбными и доверчивыми. Бассет сразу полез целоваться, а спаниэль,
прикинувшись нищенкой, весь вечер клянчил съестное.
Наутро, заманив собак в машину, друзья поехали к огневым рубежам.
Путешествие начиналось восхитительно: не по-осеннему ярко светило
солнышко, лес источал густые целебные ароматы, а уши охотников
улавливали чудное пение предполагаемых жертв.
Дорога, правда, была слегка омрачена досадным недоразумением: у бедняги
спаниэля случился приступ неукротимой рвоты, а впечатлительный бассет
тоже «рыголетто сыграл», за компанию, видимо.
Поворчав на собачек, друзья прибрались в машине, и вскоре присмотрели
место, подходящее для стоянки.
Через час колышки были вбиты, натянута палатка и весело постреливал
костерок. Только вот собаки опять вели себя плохо - взяли да и пропали -
сбежали куда-то прочь от лагеря.
- Ничего, это бывает, - утешали друг друга Серега с Женей, - они ведь
оба кобели, вроде бы, а раз так, то малейший запах течки и все -
убегут за псовой юбкой.
Признаваться себе в том, что в такой глухомани появление собаки с
течкой - событие в высшей степени маловероятное, друзья не хотели.
С течкой, конечно, могла быть волчица, но собака вряд ли. Какая собака
с течкой в глухом лесу в 100 км от Твери?
Между тем, спустя четыре часа, собаки объявились.
Радостно стало ребятам, светло на душе, а то ведь объясняться с
Тимофеевичем не хотелось чрезвычайно. Животные тоже искренне веселились,
их шерсть была испачкана рыбьей чешуей, тянуло от них, при этом,
подгнившей рыбкой, хотя по началу наши следопыты этого не почувствовали.
А вот когда собачки без разрешения проникли в палатку, для того, чтобы
погреться, противный запах рыбного тления моментально впитался в брезент
и повис неистребимым зловонием. Ночевать в палатке при таких миазмах
было невозможно, а у Сереги ко всему прочему началась аллергия.
- Ладно, - сказал, отчихавшись, он. - Постреляем, пока не стемнело,
переночуем в машине и - на базу.
Сказано - сделано.
Решили идти на передовую вброд через мелкую речушку, что протекала
неподалеку от стоянки. В полной боевой выкладке, обвешанные подсумками
и патронташами, охотники двинулись на переправу.
Водное препятствие было форсировано за пару минут. Собак, правда,
пришлось волочь на себе, потому что бассет и спаниэль лезть в воду
категорически отказались.
- Странно, - кряхтел Серега, которому достался более тяжелый бассет, -
я же видел как в «Мире животных» собаки нырять умеют, … а наши?…
черти что…
Добравшись, наконец, до места, что Тимофеич отметил как "очень
подходящее для охоты", следопыты залегли в ожидании птицы.
Как потом признался Серега, он уже начал потихонечку осознавать, что
с охотой им повезет вряд ли - бассет, притомившись, нагло завалился
дрыхнуть, а спаниэль ни к селу ни к городу гавкал, распугивая живность
во всей округе. О «стойках» и прочих непонятных глупостях не могло быть
и речи. Бассет неожиданно проснулся и, обнюхав землю, приступил к рытью
ямы.
- Может, лису почуял? - оживился Серега.
- Точно, нора где-то здесь!
Упорству бассета мог позавидовать бульдозер. Через час, откопав пару
кубометров земли, он извлек на свет подозрительную гигантскую кость с
элементами легкой необглоданности.
- Чистый Монморанси, - отметил Серега.
- Хуів ему. А не монпансье, - отозвался не читавший Джерома Женя.
Решили пообедать. Поскольку дичи к столу не ожидалось, Серега нарезал
колбасы и хлеба, а Женя наловил три десятка бычков, хорошо удочки в
машине валялась. Разложив пищу на импровизированном столике, друзья
отошли к речке, чтобы быстро помыть руки. Зря они спешили. Этим сволочам
хватило бы и нескольких мгновений: обед был уничтожен, негодные твари
спокойно сидели у костра с довольными мордами и бессовестно
облизывались. От всего пиршества остался издевательски надкусанный
бутерброд и пара тощих рыбьих хвостов. Женька в бешенстве потянулся за
ружьем, и Сереге стоило больших трудов его утихомирить.
Чтобы не околеть от голода, решили, пока окончательно не стемнело, еще
раз наловить рыбы. Закинули удочки. Именно в этот момент спаниэль
почувствовал зов природы и плюхнулся в воду аккурат между двумя
поплавками.
Далее рассказ Сереги приобретает вид ненавидимого конспекта и
чувствуется, что детали ему тоже глубоко неприятны: на обратном пути они
вновь тащили животных через реку (спаниэль все же пришел к выводу, что
вода не есть хорошо), в машине собаки честно вернули наружу съеденную
рыбу с бутербродами, а скотина бассет, скорчив виноватую мину, обоссался
прямо на сиденье.
- Ты кого нам подсунул! - орали с порога несчастные охотники Тимофеевичу,
едва завидев его.
- Это не собаки! Это - паскуды и неучи! Где ты их раздобыл!?
- Серег, - развел руками Тимофеич, - ты ж меня спросил: собаки, мол,
есть? Я так и ответил. А то, что они не мои, а знакомых, с вашей же
Москвы, это я виноват, забыл сказать. Дай, думаю, собачки охоте
поучатся.
- Тимофеич, а водка у тебя имеется? - с дрожью в голосе поинтересовался
Серега.
- Обижаешь, - ответил Тимофеич.
ПС. Спустя два месяца Тимофеич позвонил Сереге и пожаловался на мелкие
неприятности. Убегая во время «охоты», четвероногие шалуны не только в
рыбьей чешуе валялись - бассет-гаундиха оказалась во всех смыслах сукой
и произвела потомство, недвусмысленно походившее на шустрого спаниэля, а
Тимофеич заработал претензии со стороны московских знакомых.
- И чего они ко мне пристают? - удивлялся он. - Откуда ж мне собачьих
гандонов было достать? И вообще - похожи они. Что у мамки, что у папки,
что у деток, небось, - уши до земли. Тьфу.
Злоботрясов