Вначале - небольшое лирическое отступление.
После института - коммерческого, без всяких наворотов типа договора с ВС
РФ о военной кафедре - тотальный и неизбежный, как утро понедельника,
военкомат загреб меня на год в армию - отдавать этот, как его...
Воинский долг. Загреб далеко, в самые что ни на есть Сокольники, куда за
сходную цену оформляли в топографы тех из москвичей, кто разбирался в
картах, пусть даже и игральных.
Год, положенный человеку с вывшим образованием, я оттрубил без особых
приключений. Что, в общем, не чуждо любому жителю столицы, служившему
неподалеку, провел время за забором примерно в пополаме со службой, что
называется, "дома" и особо не тужил.
Однако, один раз все же угодил (о том, как угодил - в другой раз) в
поездку, как мы это называли "на юга", а в просторечии - в Чечню.
Командование нашими войсками там планировало какую-то очередную операцию
так активно, что изрисовало (изляпало рыбой и салом, облило селедкой -
зачеркнуто) весь запас мелкомасштабных карт, на черном рынке ценившихся
в тысячу долларов за листок. Новый груз был собран незамедлительно и
отправлен в СКВО в сопровождении двух офицеров и двух солдат. Одним из
солдат был я.
Все дальнейшее - рассказ одного из двух веселых старлеев МВД, с которыми
мы ехали до пункта назначения из Гудермеса. Так сказать, от первого
лица:
... Как раз пошла среди духов мода на захват заложников. Стараниями CNN
и прочего ОРТ активно размножались и приукрашивались случаи, когда то
тут, то там вооруженные боевики оккупируют тот или иной объект, попутно
прихватывая в плен всех, кто там находится.
Надо сказать, что в селах и домах свободной Ичкерии может не быть
горячей воды или газа, но обязательно есть спутниковая антенна с приемом
ведущих телепрограмм и сотовый телефон с блютусом и прочими прибамбасами
- прям как в том фильме про личный номер. И, разумеется, местные урюки
были прекрасно в курсе от "подвигов" своих единоверцев.
Вообрази теперь, что два таких урюка, усвоив из теленовостей, что для
блага и свободы их великой страны надо брать заложников, бросают на
склоне горы отару овец, берут по калашу (которых у них тоже в достатке -
привет российским военным частям с их бизнес-прапорщиками) и прут в
ближайшее село, где захватывают местный сельпо с двумя дородными
продавщицами из числа нации, называемой в народе "торговой".
Прибывший вскоре на место ОМОН обкладывает ларек со всех сторон,
снаряжает белым флагом парламентера и засылает его в магазин - узнать о
требованиях террористов. Парламентер заходит внутрь магазина и пропадает
там навсегда.
Недоумевающие ОМОНовцы сооружают второго переговорщика, из своих
офицеров. Он тоже уходит в сельпо и тоже не выходит оттуда даже чераз
два часа. Матюги по-русски и по-чеченски в рупор ни к чему не приводят.
Тогда специальным вертолетом из Махачкалы доставляется специально
обученный переговорщик, профессионал, имеющий, помимо очень высокого
звания, длинный послужной список, кучу наград, образование психолога и
знание чуть ли не половины кавказских языков и наречий. Эдакий Кевин
Спейси из одноименного фильма.
Переговорщик властным жестом отсекает снайперов - мол, "не ссать, ребя,
и не таких разводили" - и удаляется вглубь магазина. Где и остается.
С наступлением темноты магазин взяли штурмом. Четко и оперативно, прибив
обоих из террористов на крыльце, куда они зачем-то вышли (м. б. покурить
- не исключено).
Ворвавшись в домик, в подсобке ОМОН обнаружил аккуратно связанных
продавщиц и... всех троих парламентеров. Чеченские пастухи, из АК бьющие
в глаз белке со ста метров, подкоркой усвоили одно - надо брать
заложников. Что делать дальше они не знали, да, похоже, и не очень
задумывались. Просто хватали и связывали каждого, кто заходил в магазин,
а потом продолжали играть в нарды, попивая взятую тут же в заложники
пепси-колу и ожидая новых жертв.