Эту историю я прочитал в воспоминаниях маршала В. И. Чуйкова,
командовавшего 62-й армией во время обороны Сталинграда и дошедшего с
ней (правда, тогда она уже стала 8-й гвардейской армией) до Берлина.
Сама же история произошла в Гражданскую войну. Чуйков, тогда еще
будущий маршал Советского Союза, тогда командовал 43-м стрелковым
полком, естественно, красных.
"5 ноября рано утром было получено приказание командира бригады
Строганова 43-му полку проделать фланговый марш в направлении села
Красный Лог и там оказать помощь 45-му стрелковому полку. Расстояние от
села Бугровое до Красного Лога 25—30 километров. Кроме того, из краткого
приказания невозможно было попять, что случилось с 45-м полком и какая
помощь ему требуется.
Телефонной связи не было. Пришлось изменить прежнее направление и
двигаться вдоль фронта на север, на выручку соседа. Весь короткий
ноябрьский день мы совершали марш и только к вечеру подошли к Красному
Логу. Здесь, по всем расчетам, должен был располагаться 45-й полк нашей
бригады, но едва разведчики приблизились к селу, как были обстреляны
ружейным огнем. От атаки с ходу я воздержался — как бы не перестрелять
своих. Выслал разведчиков еще раз обследовать село со всех сторон. И
снова они были обстреляны. Что за чертовщина? Здесь беляки, а где же
наши? Наконец послышался гул движения крупной колонны. Она шла сюда от
реки Ишим. Разведчики установили, что эта колонна — наш 45-й полк. В чем
же дело?
Встретились с командиром полка П. С. Кленовым, и он рассказал мне
забавную историю:
- Вечером 3 ноября мой полк подошел с запада к селу Красный Лог. В это
же время с востока сюда же вышел 45-й полк белогвардейцев. Красный Лог —
большое село. Оно разбросано по оврагам с перелесками, и ночью было
трудно сориентироваться.
Ноябрьский морозный вечер был короткий, а сгустившийся туман сделал его
еще короче и темнее. Бойцов потянуло к жилью, к теплу. Походное
охранение с обеих сторон свернулось, и люди в темноте разошлись по
хатам. Керосина у крестьян нет. Картошка, вырезанная внутри, кусок
топленого сала и ватный фитиль, который больше коптит, чем светит. Таким
было освещение, да и то не во всех домах.
Озябшие люди входили в хаты, тут же ложились спать на полу. Кое-где шли
примерно такие разговоры:
- Ты какой роты?
- Я-то? Девятой.
- А я восьмой. Подвинься, тут прилягу.
Или:
- Ты какого полка?
- Я сорок пятого.
- Я тоже. Давай ложись спать, завтра разберемся, где наши роты.
Белогвардейцы выставили охранение па западной окраине села, наши – на
восточной. Штаб 45-го полка белых остановился у попа, а штаб полка
красных – у дьякона. Усталые, промерзшие, наскоро перекусив, все уснули.
Морозная и туманная ночь приютила под одними крышами две враждующие
стороны.
Утром, когда свет начал пробиваться через маленькие, покрытые морозным
узором стекла, в хатах пошли разговоры:
- Ты какой роты?
- Третьей. А ты?
- Я тоже третьей. Почему же ты в погонах?
- А где твои погоны? Ты кто, красный?
И начались рукопашные бои. Некоторые повыскакивали на улицу и пустили в
ход оружие. Наш полевой караул, возвращаясь из охранения, поймал на
улице офицера и потащил его в штаб белых. Ввалившись в дом попа, наши
люди увидели сидящих за самоваром белых офицеров. Началась и там
стрельба. С каждым часом она расширялась и вскоре охватила все село.
Паника и неразбериха были неописуемые, а в результате всего происшедшего
белые начали отходить из села на восток, красные – на запад.
Некоторое время село оставалось никем не занятым. Белые опомнились
первыми. В середине дня они возвратились и без боя заняли село, А наш
полк отошел на восток, в населенные пункты на реке Ишим.
Посмеявшись от души, я предложил совместными ударами с фронта, фланга и
тыла уничтожить 45-й белогвардейский полк. Кленов согласился. Этот
маневр был успешно осуществлен в ночь на 6 ноября 1919 года. Белые были
полностью разбиты."
Doomych