ВОЕННАЯ ТАЙНА
Светлой памяти дяди Шуры
Эту свою страшную тайну открыл мне почти перед смертью мой дядя Шура
(1914-2004). Он прожил долгие годы честной и глубокопорядочной, очень
правильной жизни. C 12 лет все годы он проработал на одном известном
московском заводе, с трехлетним перерывом на войну. Когда же она
началась, дядя Шура, похерив бронь ценного специалиста, добровольцем
ушел на фронт, считая нечестным оставаться в тылу.
В 41-м его часть попала в обычное для того времени окружение и в
скоротечном бою была рассеяна. Дядя Шура, замкомвзвода связи,
отстреливался до последнего патрона, и схоронился от немцев, а не сдался
в плен вместе с остатками части во главе с командиром, раненным
полковником.
А потом выбирался к своим, таща на себе тяжеленную катушку с проводом -
военное имущество, за которое отвечал. Не бросил он и трехлинейку, пусть
и без единого патрона, зато с примкнутым штыком. Разве что закопал свои
документы в заветном месте, оставшись лишь с тем самым нательным
солдатским жетоном....
Тайна, которую он хранил всю жизнь даже от жены, ортодоксальной
большевички, была, по его разумению, изменой Родине. На пятый день,
когда он, охлявший, пробирался к линии фронта на звук канонады, за
поворотом лесной тропинки столкнулся нос к носу с рыжим немцем, с
белесыми ресницами да голубыми глазами. Дядя Шура опешил не только от
неожиданности, но и от того, что и сам был таким же рыжим, с белесыми
ресницами да голубыми глазами. Немец, видать, растерялся потому же.
И, не сговариваясь, оба рыжих, с белесыми ресницами да голубыми глазами,
повернулись и побежали в разные стороны. Но далеко отбежать не хватило
сил: немец тоже охлял, отбившись от своих и заблудившись в лесу. А
отлежавшись, стал размахивать из-за куста шмайсером с намотанным носовым
платком.
Вот тут дядя Шура струхнул уже не на шутку: еще только пленного ему не
хватало! Но супротивник сдаваться вовсе не собирался, а предложил
перемирие. Да в знак миролюбия отложил шмайсер в сторону. Дядя Шура тоже
отложил бесполезную трехлинейку, но, на всякий случай, незаметно снял
штык, сунул в сапог и опасливо пошел навстречу немцу....
В общем, уселись они рядышком на поваленном дереве:
- Алоиз!
- Александр!
Алоиз угостил дядю Шуру сигаретой, и ударил себя в грудь:
- Ich bin Kommunist! (Я – коммунист!)
Честный дядя Шура его огорчил:
- Und mich - gibt es nicht! (А я – нет!).
Тем не менее они, солдаты, вырванные из мирной жизни, потому как вожди
не нашли общего языка, свой общий язык нашли. Дядя Шура знал немецкий
(через идыш - язык, близкий к австрийскому диалекту немецкого). Враги
честно поделились тем, у кого что было, у немца в ранце из телячьей кожи
- шнапс и галеты, у дяди Шуры в брезентовом «сидоре» – огурцы, нарванные
на огороде, и сухари. Вместе отправились искать, каждый – своих.
Естественно, немец «своих» нашел первым, лес уже был в германском тылу.
Он велел дяде Шуре подождать на этом месте, но тот не остался, а
спрятался поодаль, наблюдая за «этим местом». С час немца не было, дядя
Шура решил было – не вернется, и дрожал: вдруг выдаст?
Но Алоиз, вернувшись, выдал не его, а ему - несколько банок консервов,
буханку немецкого хлеба и даже целую коробку непонятно где взятых
патронов для трехлинейки.
Быстренько обменялись адресами – для встречи после войны, если выживут.
Немец в победу Гитлера не верил, хотя до Москвы оставалось рукой подать,
и Геббельс трубил о скором параде на Красной площади.
Дядя Шура, опять же, бумажку выбросил, но адрес запомнил. Так же
выбросил и патроны, лишь зарядив винтовку – чтобы избежать вопросов
«особиста»: почему не израсходовал боезапас? И, после еще недели
передряг, перешел линию фронта и воевал до 44 года, когда последний раз
был ранен, уже тяжело, и инвалидом вернулся на свой родной завод.
Немца он искать не стал, опять же, убоялся КГБ. Немец его тоже не нашел,
видать, в живых не остался.
В общем, дядя Шура прожил честную жизнь самого простого себе маленького
человека. Рыжего, с белесыми ресницами да голубыми глазами. Он протрубил
на заводе до 78 лет, и, почти оглохший и ослепший, там же, уже в
качестве ветерана войны и труда, активно участвовал в общественной жизни
до самой кончины.
... И даже где-то в конце 80-х выступил в самой популярной перестроечной
программе «Взгляд». В незамысловатом сюжете про магазин, где мебель,
предназначенную инвалидам войны, пустили «налево», оставив их с «безом».
Как же бедный дядя Шура оказался в этой компании обделенных дорогим
импортным гарнитуром? Просто, по обычаям тех лет его напропалую
эксплуатировали ушлые родственники жены, приобретая через него дефициты.
Вот он и оказался перед камерой «Взгляда», и сказал свое слово в эфир,
пусть и единственное за всю жизнь, но зато так выразительно, что
режиссеры программы включили в передачу на всю еще советскую страну:
БЕЗОБРАЗИЕ!!!
© Алик, племяш www.alikdot.ru/anru/state/military/milsecret/