Историй у меня из жизни много. Повидал всякого. Еще одна из молодых лет.
Как ранее я писал, после института работал в НИИ. Был молодым
специалистом и у руководства на хорошем счету. Раньше образование было
отменное и если ты не лодырь и мозги в голове имеются, бесплатно можно
было заполучить уйму знаний, за что наших спецов за границей с руками
отрывали. Но это другая история. Сейчас про задуманное.
Вызывает меня к себе начальник лаборатории и говорит: "Руководство
института доверило тебе приумножить славу НИИ и посылает в зарубежную
командировку в Болгарию". Вот это да! Молодой специалист и нахаляву в
Болгарию. Тогда в зарубежные командировки ездили руководители не ниже
начальников лабораторий, и вдруг я. И хоть была тогда поговорка: "курица
не птица, Болгария не заграница", радости у меня было "полные штаны".
И вот бригада из сварщика, 2-х слесарей и меня – руководителя группы на
месте – в городе Стамболийский (под Пловдивом). В этом городке -
Бумажный комбинат, построенный в начале 60-х специалистами СССР. За 20 с
лишним лет емкости для закваски целлюлозы поизносились и потребовали
капитального ремонта. Наша задача и заключалась в проведении этого
ремонта.
Сразу по приезду сварной (сварщик) наш был в очень плохом настроении.
Во-первых почти сутки ни капли допинга, во-вторых был обижен водителем,
который вез нас из Софии. Надо сказать, что болгары очень неплохо
говорят и понимают по-русски. Речь зашла о питие спиртного. Как потом
выразился наш сварной: "Он надругался над почти самым святым для
русского человека. Он сказал, что мы, русские, не умеем пить, потому что
пьем стаканами и напиваемся до нечеловеческого состояния, а потом
валяемся под заборами. А Мы, болгары, пьем очень культурно". Где-то
немного болгарин был прав. Я потом наблюдал, как 4 человека, сидя за
картами в выходной на улице, часов 8 гоняли по кругу литровую бутылку
ракии (их самогонка из винограда или другой фруктины – 60 град в тени),
делая по маленькому глотку. Мы после заселения в гостинице "Тракия"
привели сварного в чувство, разложив провизию, привезенную с собой,
которая включала не только консервы и колбасу, но и некоторое,
разрешенное к ввозу, количество спиртного. Хорошо посидели с дороги,
обменялись первыми впечатлениями о Болгарии и болгарках. Сварной решил
прогуляться. Мы, взяв с него обещание ни к кому не приставать,
отпустили.
Через час вбегает сварной в номер с выпученными глазами и выражением
лица, будто он нашел мешок с золотом и не может унести, бросил его на
улице на видном месте и, поэтому, ему нужна срочная помощь: "Быстрей,
быстрей, мужики!", и бегом назад. Мы за ним. Выбегаем из гостиницы,
минуем пару частных домиков и останавливаемся у забора с густым
кустарником. "Вот, смотрите! Пьяный болгарин, а он мне - мы пить умеем,
мы пить умеем!". На лице сварного ликующая улыбка победителя. Он пинает
ногой мужика, лежащего в кустах. Мужик шевелится, кряхтит и на чистом
русском языке, но с трудом выговаривая слова, глаголит: "Свои. Ребята,
помогите мне встать. Мне в гостиницу надо. Мы уезжаем. " Оказалось, что
это был наш, русский специалист из команды какого-то другого НИИ,
которая закончила свою программу реконструкции и отмечала отбытие на
Родину. Подняли мы бедолагу вчетвером и донесли к своим. Как они были
счастливы. Даже хотели отменить свой отъезд и устроить совместный
праздник души и живота.
Вот я и думаю. При всех наших недостатках есть в нас, русских мужиках,
силушка природная затаенная: если пить, то пить до чертиков, если
рубиться, то рубиться до смерти, если горевать, то горевать до
умалишения, если веселиться, то веселиться до последней копеечки, если
любить, то любить навсегда.
Что-то я в какую-то русскую философию ударился.
Петруха