аза
Любая прекрасная мысль или ощущение подобны хрустальной вазе. Если ее
залить светом познания, то лучи соединяют множественные ее грани, и
чуть-ли неестественные цвета всплывают наружу. (Далее излагается
паралель между вазой, мыслью и иногда даже женщиной. Постарайтесь не
запутаться. Автор) Хочется на мгновение стать эдаким лучиком, наполнить
собой вазу, стать неотъемлимой ее частью, внести свою уникальную лепту в
удивительную гамму цветов. Хочется стать букетом задумавшихся тюльпанов
и купаться в ней, прекраснейшей из всех мыслей, наслаждаться самой
интимной, самой сокровенной ее стороной. Их у меня много, этих ваз. Одни
были рождены много лет назад талантливыми людьми, которые и сейчас
широко известны. Они отличаются классическим стилем и крайне правильной,
хоть и многократно измененной формой, отточенными гранями. Другие же
были подарены родными, друзьями, или просто случайными в моей жизни
людьми. От правильных геометрических форм до крайне аморфных – чего у
меня только нет? – до ваз без какого либо содержания, или без дна, или с
широким и доступным для всех горлышком.... Немало там и лично моих
творений, вдохновением для которых служили прекрасные пейзажи, женщины,
теоремы, другие “вазы”, но рассказывать об этом порой скучно, порой
стыдно, а порой тошно, поэтому принимаюсь скорее за то, из-за чего и
начал писать эти бредни.
Не так давно в моей коллекции появился интересный экземпляр. Повышенный
интерес вызвал он не сразу, но немного погодя я уже начал осознавать
редкость этой вазы. Стиль был древним, но узор был молод и прекрасен,
Оказалось, что внутренняя ее сторона имела еще более красивый узор, от
которого кружилась голова, от которого нельзя было не тащиться, которым
хотелось, и в тоже время не хотелось, делиться с близкими людьми...
Любил ли я вазу больше, чем тебя? Искал ли малейшую возможножность
перевоплошения из земного мужчины в лучик, пусть даже ненадолго, чтобы
быть с ней, а не с тобой? Я боюсь ответа на этот вопрос. Я презираю
существо, которое собирается открыть мне глаза. Я, как и ожидалось, не
владел тобой, даже не владел вазой, в которой всегда продолжали
безноваться лучи, когдая гасил свет. Но давай о тебе: ты ее разбила. За
что? Мне не важно при каких обстоятельствах. Обидел тебя чем? Или
приревновала меня к вазе? Ты топталась до изнеможения на осколках так,
что ее уже не вернуть. – Хрусталь не клеят. С пола было убрано, но
каждый раз проходя по этому месту, мне режет ступни в кровь, режет
сквозь резиновые тапочки, сквозь пелену времени и усталость.