Ты обидела кого-то,
ты кого-то позабыла,
вызывал в тебе зевоту,
этот кто-то, но любила,
как он бледен был до жути
и до жути беспокоен,
как во всем любил до сути
доходить. Неладно скроен,
неопрятно был одет…
Прятал черный пистолет
под подушку, грязным матом
обложил старушку маму,
а единственного друга
обозвал рогатой сукой!
Деньги часто занимал -
по ночам кричал, стонал…
Беспокоили финансы,
ох уж этот черный нал.
У него был глаз стеклянный,
деревянная нога,
зубы в целых два ряда,
из железа - серой жести,
все, конечно, не на месте,
а торчали невпопад.
И в душе всегда раздлад -
до истерики, до хрипа…
«Этот - тоже блядский гад!»
Ненавидел он людей,
зло срывался на гостей…
Зато страстным был в постели…
Размечталась, в самом деле…
Пусто в доме, за окном
крылья белые метели.
Снова ты забылась сном.
«Был бы кто-то, в самом деле…
Пусть невежа, неврастеник,
и сложением - астеник,
матершинник, любит пить -
все равно внутри он - душка,
не пристрелит - будем жить».