Урок веры
Моему сыну 4 с половиной года. Добрый и очень подвижный ребенок. Вышли
во двор, поколупаться в песочнице. Все имевшиеся в доме
совочки-ведерочки уже безвозвратно унесены в детсад, поэтому делаю ему
совок и ведерко из пластиковой полуторалитровой бутылки. Кирилл
счастлив. В этой же песочнице уже колупается одногруппник Кирилла –
Рустам, мальчик из большой и, как это принято говорить,
малообеспеченной, а попросту бичеватой русско-азербайджанской семьи.
Рустам копает песок своими чумазыми ручонками. Я, имея в кармане
ножницы, которыми пять минут назад вырезала песочный набор сыну, тут же
сооружаю подобную конструкцию и для Рустама. Малыши счастливы и с
упоением роются в песке.
Через какое-то время приходит старший брат Рустама – третьеклассник
Расим и отправляет брата домой ужинать. Рустам уносит псевдо-совок и
ведерко с собой. Расим какое-то время крутится поблизости, потом заводит
с Кириллом разговор о том, что из сырого песка строить намного удобнее,
и он знает, где можно взять такой песок. Но, разумеется, для таких целей
ему потребуется совок и ведерко. Сын благодушно отдает ему свой
комплект, и Расим убегает.
Мой малыш катается с горки, на карусели, лазает по лесенкам, однако все
его сенсоры настроены в ту сторону, куда убежал Расим. Минут через
десять я начинаю уговаривать его пойти домой – вечереет. Кирилл тянет
время, осторожно намекая мне на то, что сейчас придет Расим и огорчится,
не застав Кирилла. Я так же осторожно пытаюсь объяснить, что Расим,
видимо, ушел за песком далеко и придет не скоро, или он, наверно,
заигрался и забыл, а я завтра куплю Кириллу настоящий совок и ведерко.
Сын нехотя перемещается в сторону подъезда, по-прежнему вглядываясь в
сторону исчезновения Расима. В его душонке бушует буря чувств – неужели
его обманули? Или мы, не дай Бог, плохо думает о Расиме? И когда мы
совсем уже было пошли домой, прибегает Расим, неся в руках обрезанную
пластиковую бутылку с сырым песком. Сын счастлив безмерно, и тут же
упрекает меня – "видишь, а мы с тобой уже подумали, что Расим плохой, он
не вернется, и вот теперь нам должно быть стыдно".
Не знаю, как Кириллу, но мне действительно было стыдно. Стыдно перед
Расимом за то, что я не минуты не сомневалась в его невозвращении. Но
еще более стыдно перед моим сыном, за то, что я подтолкнула его к мысли
о непорядочности другого ребенка, и он, добрейшая и чистейшая душа,
пережил чувство неподдельного стыда из-за того, что подумал плохо о
другом ребенке. Прости меня, малыш, и спасибо тебе за этот урок веры.