Батон с героином (как я ИСПЕКЛА маковый рулет).
Исторически сложилось так, что я, без ложной скромности доложу, неплохо
готовлю. Почти все. Только не умею делать пирожки из дрожжевого теста. И
вообще дрожжевое тесто никогда не делала. Но давеча - пришлось.
Эта душераздирающая история произошла в тот день, а точнее ночь, когда я
пекла "Наполеон" на день Рождения своего брата Сашки Трибунского.
Завершив, без сомнения, самый сложный процесс - выпекание коржей, я
занялась процессом куда более приятным - намазывание их кремом.
Так вышло, что в детстве я сильно недоедала - как сладкого вообще, так и
заварного крема - в частности. Почему-то его разрешалось есть только в
торте, а "так" - столовой ложкой наворачивать - нет. Странные люди, ей
Богу. Жестокие.
В общем, я увлеклась и не заметила, как сожрала половину здоровенной
кастрюли крема, и опомнилась только тогда крема осталась ровно одна
ложка. Решив, что погоды она не сделает, я чуть-чуть подумала и доела
крем, вылизала кастрюлю, отчаянно сожалея о том, что ее никак нельзя
вывернуть наизнанку, и отправилась спать. Уже засыпая, обиженно поведала
мужу Косте о своей незапасливости, и он пообещал с утра сходить и купить
мне крем и украшения-посыпушки. Успокоенная, заснула.
С утра я раз двадцать произнесла слово "ЗАВАРНОЙ", но это надо знать
моего мужа. Он вернулся с охапкой самых разнообразных кремов и со
словами "Я не знал, какой тебе нужен", вручил мне огромный пакет. Чего
там только не было: и кремы с маслом, и глазурь, и чуть ли не пудинги.
Заварного крема был один пакетик, и, как я заподозрила, он затесался
туда случайно.
Но самое главное - там был мак.
Я быстренько доделала "Наполеон", радостно доела остатки крема, но
насладиться триумфом мне помешали скорбные взгляды, которые Костик
бросал на торт. Дескать, испекла, подразнила, оно красивое и пахнет, а
теперь увозишь куда-то. Стало стыдно, и я клятвенно пообещала Косте
сделать персонально для него маковый рулет с глазурью. Муж воодушевился
и битых полчаса рассказывал мне, как он будет его есть.
На празднике "Наполеон" имел большой успех, ну и, соответственно, я была
им (успехом... и чуть-чуть виски) несколько опьянена.
И таки замутила маковый рулет на следующий вечер.
Единственный более-менее легкий рецепт содержал как раз то самое
злосчастное дрожжевое тесто. Из воспоминаний далекого детства я извлекла
тот факт, что дрожжевое тесто вроде как должно подниматься, и потом его
надо приминать. Я храбро замесила тесто, пометалась немного с кастрюлей
по квартире в поисках "теплого места", куда по рецепту надо ее
поставить, и угнездила тесто на краю плиты, предварительно включив на
минимум пару конфорок, после чего с легким сердцем пошла курить и играть
в LineAge.
Вернувшись, восхитилась: тесто поднялось раза в четыре, и я радостно
примяла его кулачками.
Когда муж пришел с работы, я, с сигаретой в зубах, упоенно приминала
тесто в пятый раз (очень понравился процесс). Костя заглянул на кухню и
потянул носом воздух аки заправский спаниель:
- Чем пахнет? - деловито осведомился он.
- Вот! - гордо сказала я и сунула ему под нос кастрюлю, - обещала ж тебе
рулет - таки будет тебе рулет! Теперь все!! Теперь ты будешь толстый,
потому что я теперь умею печь пирожки!
- Ух ты, я буду толстый, - не то огорчился, не то обрадовался Костик.
Стать толстым немедленно Косте не удалось: я испортила тесто. Точнее
как...
Неладное я почуяла, когда запахло свежеиспеченным хлебом, и прискакала
на кухню. Дело в том, что я готовила Косте ужин и забыла потом поставить
конфорки на "поменьше", а также не рассчитала угол, под которым кастрюля
стояла к "теплому месту" (да и транспортир потеряла еще в восьмом
классе), поэтому оно превратилось в большую булочку. Запеченную. Прямо в
кастрюле целиком. Булочку, так сказать, приросшую боками к эмалированным
стенкам. Я громко сказала нехорошее слово, а потом осторожно ковырнула
шедевр ложечкой. К моему удивлению, это оказалось вполне даже съедобным.
- Фиг с вами, - с досадой подумала я, и потрусила в магазин за очередной
порцией ингредиентов. Не могу сказать, что Костя был в восторге от этой
идеи, но нам, у кого вместо сердца - пламенный мотор, сгонять в магазин
в три ночи за мукой, дрожжами и маслом - раз плюнуть.
В магазине я переполошила весь немногочисленный персонал, включая
охранника - все искали дрожжи, а я стояла у прилавка и тупо грызла
сухарик, в который, оказавшись отделенной от посуды, немедленно
превратилась булочка. Типа чтобы успокоить нервы. Успокоились они только
тогда, когда дрожжи были найдены. Дрожжи, мука, сахар, масло, молоко. В
три утра.
Собираясь уходить, я сделала несколько шагов от прилавка, но, будучи не
в силах справиться с восторгом от собственной стряпни, вернулась и
зачем-то вкрадчивым голосом доверительно сообщила очумевшей ночной
продавщице:
- Маковый рулет пеку. - И залихватски подмигнула.
Дома я поняла, что смертельно устала и хочу пива, мороженого и спать, но
не в наших правилась сдаваться.
Вот повешу завтра фотографии в ЖЖ, Ленка тогда будет знать, как своими
пирогами хвастаться, бормотала я себе под нос, приминая тесто в третий
раз. И маме завтра надо будет отвезти попробовать... хотя нет, нам самим
же тогда не хватит, прямо завтра с утра же все и съедим. А маме я
тогда... тогда... Тогда я маме ЕЩе ОДИН ИСПЕКУ!!
Положила начинку на огромный блин, скатала все это дело в рулет, с
интересом пронаблюдала, как рулет растекается по противню и рвется в
самых неожиданных местах, и, залепив рваные места блинами поменьше,
поставила сооружение в духовку на 40 минут.
***
Это был самый страшный урод от выпечки из тех, которые я когда-либо
видела. Причем именно УРОД, не уродец: плюс ко всем своим прочим
недостаткам, он был огромен.
Горелая непробиваемая верхняя корка, из под которой по бокам торчат
здоровенные куски подгорелого слипшегося мака. Надеясь, что в поперечном
разрезе он, может, и ничего будет, к тому же если еще полить кусочки
глазурью, я воткнула нож в это сооружение. Рулет издал какой-то
жалобно-угрожающий звук типа "Пууууууу!!", мотивом напоминающий
хроматическую гамму и от него отвалился один треугольный кусок.
Вдохновленная успехом, я отрезала еще и еще, куски отваливались самой
невообразимой формы и тут же рассыпались в руках, и я отчаянно старалась
оттянуть тот момент, когда его надо будет попробовать. Нарезанный рулет
красивее не стал: урод источал стойкий запах гари вперемешку со свежими
дрожжами, не издавал более никаких звуков и угрюмо пялился на меня.
Я вздохнула и, расстроенная, трусовато прикрыв урода полотенцем,
отправилась почивать. Под полотенцем урод захихикал и, кажется, даже
заворочался. Хогвартс хренов, подумала я и обессиленно рухнула в
постель, а затем совершила свой традиционный фокус под названием - опа!
вуаля! - "разбуди мужа и пожалуйся".
- Я неудачница! - завыла я, и в глазах немного защипало. - У меня ничего
не получилось!!
- Не переживай, - ответил муж, - может, еще и получилось. Ты пробовала
уже?
- Я не решилась, но ты да, вот ты - съешь кусочек, может, оно и правда
ничего... просто с виду такой... чуть-чуть страшненький, - я сочла
нужным немного смягчить реальность и скрыла ужасную правду про урода.
До того, как Костя вылез из постели, я надеялась на чудо и чуть-чуть
уповала на глазурь, если урод вдруг все-таки окажется съедобным.
Неказистым только.
Но даже Костя, который из всех продуктов не ест только, как он
выражается, "горячие помидоры", сунул голову в дверь спальни, скривил
недовольную морду и потрясенно прошептал:
- Не, Аль... говно какое-то...
Честнейший, обратите внимание, человек. Честнейший.
Я швырнула в него тапком и велела убираться прочь вон отсюда. А пока он
ехал на работу, я написала ему в аську гневное.
А потом пошел дождь, и я заснула, и мне снилось, что рулет я все-таки
сделала, он был красив и источал неземной аромат, и мне вручили награду
как лучшему кондитеру.
Но тут уж я немного привираю.