29 мая Штирлиц как обычно возвращался домой после сеанса связи у Эрвина
и Кэт, как вдруг он понял, что все события этой весны были кем-то
подстроены. От ужаса осознания необратимости происходящего по его спине
пробежали мурашки, а на лбу выступила холодная испарина. "Заебала
параноя", - подумал Штирлиц.