В 1989 году Советская Армия переживала не лучшие времена. Впрочем,
впереди у нее было такое, что не могли себе представить ни министр
обороны, ни рядовые стройбатов. А пока было очевидно, что все плохо,
но насколько может стать хуже было неясно.
Чтобы сэкономить немного денег, министр со товарищи придумал армию
подсократить. В числе прочих мер было решено больше не забривать
выпускников гражданских вузов с военной кафедрой, которых гордые
кадровые до сих пор кличут "пиджаками". Наш курс, три с половиной сотни
свежевыпеченных лейтенантов, уже прошедших сборы и принявших присягу,
совсем уже подготовившись к службе в тундре, дружно сплясал гопака в
честь министра и товарищей и служить не пошел. За одним исключением -
один выпускник (пускай будет Андрей) подал рапорт о желании служить,
чтобы не ехать куда-нибудь похуже по распределению. И не прогадал, как
оказалось. Под конец года для усиления эффекта экономии решили выгнать
уже мобилизованных пиджаков, а чтобы помнили в какой стране живут,
мероприятие провели быстро и решительно - до наступления 1990-го. Наш
герой едва успел форму пошить (больше полугода на службу ходил в
собственной гражданской одежде), ладно хоть компенсацию за нее получил.
Но за девять месяцев успел получить неоценимый опыт. И кое-что
порассказал.
Беда в том, что в некоторых видах войск кадровые не справляются с
работой по причине пережатости мозга фуражкой и кастового алкоголизма.
Пример - обслуживание Отдельных Научно-измерительных Пунктов (ОНИПов).
По штатному расписанию ОНИП приравнивается к отдельному полку,
возглавляется полноразменым полковником и состоит из трехсот с лишним
офицеров, десятка прапорщиков и стольких же рядовых и сержантов. До этих
событий численность пиджаков и кадровых примерно совпадала, потом же
первые почти исчезли. Может и не в последнюю очередь из-за этого
группировка советских спутников постепенно сползла к нынешнему позорищу.
Служить Андрею выпало в Дунаевцах, где располагался самый западный
наземный ОНИП Советского Союза. Значение его было не просто велико, а
огромно, потому что спутники, крутясь вокруг шарика, с каждым витком
проходят все западнее и на некоторое время (иногда больше суток, зависит
от наклона орбиты) уходят из зоны видимости. Поймать их за западным
горизонтом можно только с плавучих пунктов управления, которые уже тогда
один за другим прислонялись к причалу чтобы тихо сгнить. А не загрузишь
программу на спутник до выхода из зоны видимости - через сутки, когда он
взойдет над Камчаткой, уже можешь и не связаться с ним.
Нескорректированные флуктуации орбиты и ориентации, севшие бортовые
аккумуляторы из-за отсутствия программы разворота солнечных батарей в
сторону Солнца - причин много. И еще одним меньше...
Одной бурной летней ночью в техническое здание ОНИПа ударила молния и
электричество вырубилось. Полчаса, пока прапорщики запускали
дизель-генератор, начальник смены провел как на иголках. За горизонт
валился один из спутников фоторазведки, оставшийся без задания на
фотографирование противоположной стороны планеты. Был строгий приказ -
программу передать на спутник любым способом. И вот, за пятнадцать минут
до расчетного выхода спутника из зоны связи электричество появилось. Все
лихорадочно принялись настраивать и синхронизировать аппаратуру, грузить
программу, устанавливать канал связи. В канале общей громкой связи шел
сплошной мат, который как известно короче и понятнее обычных слов.
И вот, наконец:
- Программа загружена!
- Передача начата!
- Передача закончена!
- Есть подтверждение приема!
- Связь потеряна!
Пауза. Начальник смены:
- Ну, что? Передали?
- Похоже на то.
- Точно ли есть подтверждение?
- Есть. Все нормально.
- Успели значит. Хорошо.
Все расслабились. Дальше оставалось досидеть смену, работы больше не
предвиделось. Но тут вопль из СЕВ (система единого времени):
- Бля! Военные! У нас сбой в СЕВ! Мы вам на ОНИП передали время с
ошибкой на 4 минуты! Что обидно - секунды-миллисекунды верные, а минуты
ошибочные!
Все разом замолчали и даже дышать перестали. Это был он - конец из шести
букв. 4 минуты означают почти 2 тысячи километров промаха. Спутник
снимет никому не нужный океан. Начальник смены начал прикидывать, как по
справедливости разделить на всех фитиль, который ему вдуют при разборе
полетов. Получалось, что даже если на всех поделить, доза все равно
смертельная. Но вдруг, по общему каналу:
- Да нормально все. Я когда увидел, что время ошибочное, минуты
скорректировал перед отправкой программы.
- Это кто там?
- Лейтенант Петрыкин.
- Как скорректировал?
- По своим часам.
- А-а... Пиджак? Слышь, Петрыкин, ты теперь эти часы на стенку повесь
как память. Советский офицер на твоем месте свои бы часы поправил по
СЕВ, а не наоборот. Когда вас только всех из армии повыгоняют?
Ответ на это вопрос был получен меньше, чем через полгода.