Было это года два назад. По работе мне часто прходится ездить на поезде.
И вот в очередной раз сев в вагон поезда и заняв свое место в купе я
думал будет у меня сегодня попутчик или нет (хорошо бы нет), и уже когда
до отхода поезда оставалось минут пять заходит в купе колоритный мужик с
бородой, как мне показалось священник. Поздоровались, но разговор не
клеится. В то время я еще пил и у меня с собой было грамм 150, но
предлагать такое количество смешно и не удобно как-то, я решил сходить
в ресторан, о чем сообщил своему соседу, пойду мол выпью для хорошего
сна. Сосед мой оживился и говорит, что у него дескать водочка припасена.
Ну и остался я. Закуски у нас пачка соленого печенья и немного салями.
Ну мы познакомились, он оказался батюшкой одного из приходов Москвы.
Короче достает этот батюшка бутылку и наливает нам по полстакана,
перекрестившись выпивает залпом, ну глядя на такое я тоже решил не
ударить в грязь лицом и тоже опрокинул. Успел я только съесть маленькое
колечко колбаски и печенюшку, а у нас уже опять по полстакана.
Повторили. Он мне про жизнь, про религию, нашли общую тему сад-огород.
Допили мы бутылочку, чувствую по его настроению, что он еще не прочь.
Достал я, извиняясь за такое количество, свои 150 гр. Разделили выпили.
Короче мало ему, достает он еще бутылку, у меня мороз по коже, понимаю что
будет дальше, правильно, наливает по полстакана и спрашивает, то ли меня,
то ли себя: "во зло или во благо?" и сам ответил "во благо" и выпил
водку, я не отстаю, хотя чувствую, что голова как-то плохо на плечах
держится. В общем таким образом допили мы и эту бутылку. Разговор под
стук колес льется, и тут он мне говорит: купил я три бутылки водки, чтобы
"братья" белорусскую водку попробовали, осталась у меня одна, вот я и
думаю, а не обойдутся ли они.... Секундная немая сцена, выпученные мои
глаза и я почти крикнул "не обойдутся, батюшка, не обойдутся!",
посмотрел он на меня задумчиво и сказал разочарованно: "ну что ж, тогда
спать". А спать оставалось 3 часа. Весь следующий день я был пьян и ни о
какой работе речи и быть не могло, а батюшка на утро как огурец, бодро
так пошагал по перрону.