Вообще-то нам переводчики не нужны, сами обучены по-басурмански. А нужны
они инженерам, которые рисуют свои бесконечные чертежи и схемы, а затем
обсуждают их с зарубежными коллегами, не всегда владея чужим языком в
достаточной мере. Но по необъяснимой прихоти административного отдела
рабочие места переводчиков расположены не в бескрайних полях
инжинирингового офиса, а в нашем бедламе. Ребята они компанейские, но уж
очень разговорчивые. Пойдешь попить кофейку, размышляя о текущих
проблемах, а кто-нибудь из них тут как тут, и непременно с очередным
рассказом о курьезах синхронного перевода. А если свежих приколов не
случается некоторое время, в ход идут истории из жизни, ибо молчать они
не в состоянии. Иногда смешно, иногда просто интересно.
Один из переводчиков, ну пускай будет Саша, окончив иняз имени Мориса
Тореза, начал свою карьеру преподавателем французского где-то во
франкоговорящей Африке. Отпахав там лет пять, вернулся в Москву и сумел
ухватить жар-птицу за хвост, устроившись гидом-переводчиком в жутко
блатное место - Бюро Международного Молодежного Туризма "Спутник". Было
такое заведение, заведующее развитием добрососедских отношений путем
обмена туристами. Наши к ним, ихние к нам. Голову за голову. География -
весь мир. Понятно, что контора была насквозь пропитана штатными и
внештатными, явными и неявными, наивно-идейными и цинично-меркантильными
сотрудниками КГБ. Которые обязательно сопровождали каждую группу
иностранцев, присматривая, как бы чего не вышло.
Само собой, работать, скажем, с англичанами было куда престижнее и
выгоднее, чем с болгарами или монголами. Саша, как "француз",
обрабатывал франкоговорящие группы, расчитывая, естественно, свести
знакомство с парижанами и лионцами. Но куда чаще приходилось
сопровождать темнокожих, на которых насмотрелся еще на предыдущей
работе, и вьетнамцев. Последние, из-за тяжелого наследия французской
колонизации предпочитали именно французский язык всем другим
иностранным.
И было странно видеть людей, не имеющих представления об элементарных
вещах. В Африке оно было естественно и отторжения не вызывало, а видеть
в центре Москвы человека озабоченного поиском кустов для справления
естественных надобностей и игнорирующего унитаз в номере гостиницы,
все-таки было в новинку. Но потом острота восприятия прошла, оставив
только раздражение. Вошло в привычку объяснять всем подряд новоприбывшим
механику использования сантехники, что немало веселило тех же французов.
Но раздражение нарастало и грозило эксцессами. А еще жара... А
кондиционеров в те времена было негусто.
Напарник Саши придумал шутку и разрядил нервное напряжение. Когда
очередной группе вьетнамцев по прибытии в гостиницу сервировали чай (в
пакетиках! - это было круто для Москвы начала восьмидесятых), напарник
объяснил и показал как ими пользоваться. Размешал сахар в воде, сунул
пакетик в рот, оставив снаружи нитку с биркой, и начал прихлебывать
кипяток, закатывая глаза от наслаждения. Группа дружно кинула сахар в
чашки, покрутила ложками, сунула пакетики куда было указано и начала
обжигаясь хлебать горячую воду. А зачем нитка, спросили. А чтобы
выдернуть, если проглотишь случайно, ответил напарник. И процесс
продолжился.
Саша, сдерживаясь из последних сил, поднялся и вышел. Нашел укромное
место - лестничную площадку - и дал волю чувствам. Просмеявшись, вволю
похлопав ладонями по коленям, вытер платком слезы и пот и пошел обратно
в комнату, где чаевничали вьетнамцы.
В проеме мелькнула чья-то спина, и дверь начала закрываться. Саша,
придержав ее рукой, неслышно вошел и уткнулся в спину "второго гида", а
на самом деле - штатного сопровождающего от КГБ, который столбом стоял
при входе, пытаясь понять, что ему видится. Двадцать человек держат в
зубах нитки с какими-то цветными картонками на концах, с шумом втягивают
пустую воду из чашек, дружно выдыхают "А-ахх-харашо!", вытирают пот и
улыбаются. Филиал Кащенки на пикнике.
КГБшник был тертый калач и почти сразу понял, в чем дело. Это проверка,
решил он. Его проверяют, каким будет его первое побуждение. А что
еще-то? Конечно, проверка. Повернулся, вышел. Твердым шагом дошел до
телефона и доложил по команде. Но доложил не все, а может не все
заметил. Сашу, например, не упомянул в связи. Поэтому Саша остался
работать в БММТ, а напарник уже через два часа был безработным с волчьим
билетом. И долго потом искал, куда бы пристроиться, и пристроился в
дворники, потому что голод не тетка.
Вот так, закончил свой рассказ Саша. И ушел, пожимая плечами, разводя
руками и покачивая головой в недоумении.