Когда бывает не до улыбок.
Просыпаюсь с бодуна.
Денег нету ни хрена.
Отвалилась печень,
Пересохло в горле,
Похмелиться нечем,
Документы сперли,
Глаз заплыл,
Пиджак в пыли,
Под кроватью брюки.
До чего ж нас довели
Коммунисты-суки.
Игорь Иртеньев.
С одним моим знакомым, по фамилии Семенов, случилась такая история:
однажды в субботу он сидел в одиночестве в прокуренной забегаловке и
злоупотреблял алкоголем. Там у него состоялось знакомство с не сильно
трезвым мужиком, откровенно пролетарской наружности с синей наколкой
"Жора" на руке. Было очевидным, что Жора не первый день квасит. При
полном отсутствии материальных средств, он упорно искал доступный способ
привести в норму свой отравленный организм за чужой счет и, для
достижения этой цели откровенно шакалил с нарастающим слюноотделением
между столиками, в надежде на сострадание родственной души. Наконец,
наметанным взглядом он выбрал подходящую жертву и подсел к скучающему
Семенову, который к тому моменту уже достаточно накукарекался и остро
нуждался в собеседнике.
Семенов отмечал юбилей: ровно месяц как от него ушла жена, и его жизнь
снова стала прекрасной и упоительной. Теперь он был свободен, как сопля
в полете. Если верить скупой Семенова версии, женился третий раз и снова
неудачно. Обнаружил это в первое же брачное утро, когда на спальной
тумбочке увидел распластавшийся кудлатый парик, который лежал отдельно
от головы, а лицо свидетельствовало о том, что современная косметика
способна творить чудеса. Остальные изъяны выяснились уже в процессе
эксплуатации новобрачной. По натуре она была женщина жалостливая,
подбирала раненых кошек, больных собак и бесхозных мужиков. Свою
молодость она прожила бурно, демоны искушения в ней никогда не дремали,
и в промежутках между замужествами она не упускала случая покуралесить.
За свои непродолжительные супружеские отношения, случились несколько
попыток соперников вероломно увести у него законную жену, причем все они
осуществлялись успешно, но каждый раз счастье длилось недолго, и вскоре
супруга возвращалась домой, как ни в чем не бывало. С самого начала их
совместная жизнь, минуя цветочно-букетные отношения, превратилась в
сплошные разборки с грубыми физическими аргументами. И вот месяц назад
представительница слабой половины человечества, обозвав сильную дураком,
только в непечатной форме, собрала вещички и, выразительно хлопнув
дверью, ушла к очередному хахалю. Вся ее привлекательность заключалась в
замечательном служебном положении - она трудилась в качестве экспедитора
ликеро-водочного завода, по этой причине, была всегда при деньгах и
выпивке и от халявщиков-женихов у нее не было отбоя.
Жора с пониманием отнесся к обрушавшемуся на Семенова счастью, и они
единодушно решили, что такие знаковые события, как освобождение от
брачных оков юбиляра, также как из заключения Жоры, заслуживают самого
щедрого возлияния. Статус знакомства сразу понизился, когда Семенов
обнаружил полную финансовую несостоятельность новоявленного
собутыльника, а содержание семеновского кошелька не было рассчитано на
двоих и очень скоро себя исчерпало до последнего рубля.
Утром он с трудом оторвал свою похмельную голову от подушки. Из соседней
комнаты доносился могучий храп, скорее смахивающего на рев раненого
быка, пугая пожилую комнатную сучку Муху, которая в ужасе забилась в
угол и мелко дрожала. Он скорее догадался, чем вспомнил, что притащил
нового знакомого к себе на ночлег. "Вот сюрприз, блин!", но
сосредоточиться ему мешал мучительный и тревожный вопрос, терзающего по
утрам каждого регулярно выпивающего человека: пить, или не пить. Та
часть мозга, а скорее мозжечка, не подвергнувшегося алкогольной
интоксикации, энергично протестовала, но организм вынес суровый, не
подлежащий обжалованию приговор: "Пить!".
Семенов без колебаний согласился с приговором. Но на это мероприятие
требовались как минимум рублей пятьдесят. Он, как обычно в таких
случаях, засунул руку в прикроватную тумбочку и, тщательно там пошарив,
выявил полное крушение надежд на продолжение вчерашнего банкета. Его
беспомощный взор окинул комнату и уперся в груду порожних бутылок, -
скорлупу от удовольствий и эквивалент бутылки вина. Вообще Семенов уже
давно обратил внимание на то, что деньги имеют удивительную способность:
мучительно долго являться и стремительно исчезать.
Растолкав спящего и хрюкающего приятеля, который долго не мог прийти в
себя, и невразумительно таращился то на Семенова, то окружающую
обстановку, он обрисовал ему грядущую перспективу. Дюжину порожней тары
приятели благополучно конвертировали в одну полновесную в ларьке,
торгующим хорошим настроением и тут же ее оприходовали. На улице им
попался на глаза плакат с призывом посетить авиашоу в честь праздника
военно-воздушного флота. Жора сразу вспомнил, что там, на аэродроме
обязательно будет торговать с выездной лавки его родная тетка Нина, уж
она обязательно и пивом угостит, и денег займет. До аэродрома добирались
зайцами, ошарашивая транспортную общественность тяжким духом вчерашнего
торжества.
На аэродроме праздник был в разгаре, громко играла музыка, в воздухе
кувыркались спортивные самолеты и парили, яркие как попугаи,
парашютисты. Повсюду располагались лотки с мороженым, напитками и
легкими закусками. Долго искали Жорину тетку, а когда нашли, получили по
бутылке пива, а деньги она пообещала выделить после окончания праздника:
"Милиции понаехало и пьяных не медля, увозят в околоток".
Дружки устроились в холодке под деревом и, не спеша цедили теплое,
кисловатое пиво. Неожиданно возле них остановилась миленькая девушка в
крупных темных очках с сумкой за плечми и говорит, что у нее есть лишний
билет на воздушную прогулку на самолете; ее парень то ли опаздывает, то
ли вовсе не придет, и если кто хочет ей составить компанию, полетели.
Семенов обожал халяву еще с детских Новогодних утренников, поэтому, не
задумываясь, повелся.
Самолетик оказался маленьким, вроде как иностранный. Пилот берет билеты,
вежливо приглашает вовнутрь и просит пристегнуть ремни. В кабине тесно,
как в салоне "Жигулей". Мотор взревел и после короткого разбега самолет
взмывает в небо. Набрав высоту, двигатель размеренно гудел на одной
ноте. Семенов замер от восторга, за окном возникла красочная панорама:
под крылом, усеянным бесчисленными заклепками, открылась красочная
панорама: зеленые квадраты рощ, исчерченные тоненькими полосками дорог
по которым бежали крохотные, как тараканы автомобили, узкой лентой
блестела река с игрушечными пароходами и катерами. Девушка достала из
сумки кинокамеру и стала снимать зрелище с заоблачной высоты, и заодно
Семенова с пилотом.
Неожиданно пилот встает из-за штурвала, он оказался почему-то с
парашютом за спиной и, виновато улыбаясь, обращается к Семенову: "Брат,
у меня проблема, забыл дома выключить утюг, пока приземлимся, дом на фиг
сгорит. Ты садись на мое место, и не спеша, сажай эту керосинку. Это не
сложно, как на машине. Счастливо приземлиться!", - открывает дверку и
вываливается из аэроплана.
Девушка озабоченно спрашивает: "Вы умеете рулить?" - Семенов, белый как
снег, с ненавистью уставился на эту очкастую грымзу и отрицательно
замотал головой. "Ну что за мужики пошли, - с досадой запричитала
девица, - попробую посадить сама". Она сняла туфли на шпильках и села за
штурвал.
Самолет сделал крутой разворот и резко стал терять высоту. Семенов дико
озирался по сторонам, готовясь к неминуемой гибели, но вскоре аэроплан
мягко ткнулся в посадочную полосу и побежал, трясясь на стыках бетона.
Только Семенов открыл дверцу и выскочил, как ошпаренный, и в тот же
момент, визжа тормозами, подлетела светлая "Волга" с надписью
"телевидение" и остановилась у самого самолета. Из нее выскочили двое
крепких парней и ему преградили дорогу. У одного в руках была
кинокамера, у другого микрофон. Семенов, еще находясь в полуобморочном
состоянии, услышал вполне неуместную фразу: "Улыбнитесь, вас снимала
скрытая камера!". Улыбаться Семенов не стал, было не до улыбок, у него
от пережитого жутко расстроился желудок и он рванул на волю в поиске
сортира. До него только теперь докатилось, что девушка была подсадной
уткой - летчицей, но охоту к полетам он навсегда навеки утратил.