В глубоко советские 70-е мы, трое друзей с супругами, на своих Жигулях
катили из Ростова, через братскую Румынию к друзьям по гостевой визе в
Болгарию. Перемахнув на пароме широченный Дунай поздним вечером, мы с
ветерком катили по живописным местам. Решили заночевать в симпатичном
лесу возле бурного ручья. Разожгли костерчик, постелили покрывало и
накрыли, чем бог послал. А бог в тот раз послал коньяк армянский,
колбасу «московскую», чешское пиво и т. д. Исключительно дефицитные
продукта тех лет, которые были нами закуплены в Румынии. Из тушенки
выковырнули куски мяса, окунули в уксус, нанизали, на шампуры и - на
костер. Вкусно зашкварчало, запах заструился на весь лес, и разбудил
птиц, которые стали слетаться в надежде на халявное угощение. Армянский
коньяк, из бухарестского магазина сильно отличался от нашего, - терпкий,
отдающий миндалем, как говорил Райкин, «вкус - специфищский!». Вокруг
чистота лесная непривычная, кустики подстрижены, деревца под линеечку,
травка – как персидский ковер. Ни тебе бутылок, ни окурков, ни обрывков
газет. О мусоре можно только мечтать. Чисто – не по-людски. Ну, думаю,
это дело поправимое, утро вечера мудренее. Разлили, чокнулись, выпили,
закусили. Спели под гитару. Оросили окружающие кустики и по машинам.
Дело-то молодое, все как у нас……
Утром я встал, когда солнышко уже слепило глаза. Журчал ручей, и пели
птички. Перед моим, не совсем еще трезвым взором предстала картина
маслом: в открытых настежь Жигулях спят семейные пары, бесстыдно
развалившись, как у себя в спальнях, кто в исподнем, а кто и без. Одежда
разбросана на капотах и крышах. А самое главное: мимо идет народ, и
ошалело глядит в нашу сторону, как на стоянку первобытных людей.
Вскоре выяснилось, что в потемках мы расположились в городском парке и
отдыха города Видин.