Летом 1980 года я закончил школу, поступил в институт, немного посмотрел
олимпиаду и случайно попал на похороны Высоцкого. И после всего такого
мне очень захотелось поступить в автошколу и получить права. Денег на
обучение и бензин у меня не было, очередь в школу была на пару лет и я
отправился в военкомат. По слухам, ходившим в нашем дворе, если
правильно подойти к прапорщику Будунцу, занимавшемуся воспитанием и
подготовкой будущего личного состава, вполне можно было попасть в школу
ДОСААФ от военкомата.
- Здравие желаю, товарищ Федор Матвеевич, - прикинулся я дураком по
стойке смирно, в кабинете прапорщика, - я в армию хочу, но по годам не
вышел, разрешите обратиться, если что?
- В десантники небось, или в морскую пехоту хочешь, - саркастически
прищурился прапорщик, взвесив меня взглядом и нисколько не удивившись
моему бодрому идиотизму.
- Неее, - затянул я заранее приготовленную песню, - чего я там не видел,
в морской пехоте? Я военным водителем хочу быть и на машине ездить.
Будунец, по тем же слухам до военкомата служивший в автобате и радеющий
именно за свое военное сословие, расцвел как майская роза и приказал
садиться.
За час мы обсудили с ним все приятности армейско-водительского бытия, и
первого сентября я начал учиться сразу в двух местах: в институте и
автошколе, попеременно прогуливая чего-нибудь одно.
Наконец вожделенная красная книжечка с категорией «С» и без надписи «без
права работать по найму» легла ко мне в карман. Настала пора известить
военкомат, что я их надул, а заодно отнести туда справку о поступлении в
институт.
Будунец, встретивший меня широкой улыбкой, увидав справку орал
пятнадцать минут. Самое доброе слово, отправленное им в мой адрес было
настолько нецензурным, что повторить его я — строитель с многолетним
стажем прилюдно не возьмусь и сейчас. Оторавшись, прапорщик вытащил из
шкафа мое тощее личное дело. Открыл, поскрипел немного мыслью, и
злорадная ухмылка появилась на его физиономии.
- Так ты еще и спортсмен, - произнес он загадочно, прерывисто дыша после
крика, - КМС, значит, да ты у меня теперь будешь честь военкомата, как
призывник до конца жизни отстаивать, сволочь, на всех соревнованиях.
- Будешь?! - переспросил он утвердительно, глядя на меня в упор глазами
расстрельной команды, - а не будешь мы тебя все равно повесткой вызовем.
- Не надо повесткой, товарищ прапорщик, - прочувствовал я свою вину
перед государством, - отстоим честь где скажете.
- Послезавтра в пятницу у нас межрайонное троеборье по призывникам
восьмого класса: лыжи - пять километров, стрельба и метание гранаты.
В четырнадцать ноль ноль от военкомата отходит автобус, - прапорщик
сверился со своими записями, - ты теперь Вова Сидоров 1966 года
рождения. Прибыть со своими лыжами и не опаздывать.
Нет, для КМС по биатлону лыжная «пятерка» и "лежка" в тире - что для
водолаза пыль только мельче. А там еще три патрона пристреляться дали и
стрелять «с ремня» разрешили. Восемь выстрелов я попал, а двумя соседям
помог справа и слева. Все равно, когда больше пяти раз в бумажную
десятку попадаешь не всякий баллистик определит сколько попало.
В общем после двух этапов я, а если быть точным - неизвестный мне
Сидоров, лидировал с таким отрывом, что для первого места ему надо было
одну зачетную попытку с гранатой.
Гранату метали на пришкольном стадионе. Неровный строй мальчишек и меня
в разношерстных спортивных костюмах стоял возле полуразвалившихся
деревянных трибун, на чуть припорошенном снегом поле выделялся красными
линиями сектор для метания, военкомы и прочие военкоматовские офицеры,
явно не терявшие даром времени пока мы бегали и стреляли, толпились
возле судейского столика. Немного за сектором, около линии, обозначающей
норматив ГТО стоял прапорщик Будунец с красным и белым флажками.
- Сидоров! - раздалось по стадиону.
- Я! - соврал я.
- К метанию гранаты приступить!
Я подошел к столу и взял первую гранату. Она была холодной и скользкой.
Я разбежался и метнул. Граната «соскочила» с руки и весело кувыркаясь
полетела в сторону прапорщика. Будунец растопырил руки с флажками и не
отрываясь смотрел на приближающийся предмет.
- Ложись, мудак - заорал кто-то из офицеров, - ща убьет.
Советские прапорщики не сдаются. а может и не ложатся. Граната упала в
полуметре от ботинок прапорщика и отскочила мимо, обдав его брызгами
льда. Прапорщик поднял красный флажок: граната ушла за сектор.
- Незачет, - сказал главный судья соревнований, голосом, обозвавшим
Будунца мудаком, - вторая попытка, Сидоров.
Я взял вторую гранату.
- Ты пойми, Сидоров, мы тут не на точность кидаем, а на дальность. Не
надо в прапорщика целиться. Ты просто возьми и подальше кинь. Понял,
сынок?
Конечно я понял, не полный же идиот. Я вообще в него не целился, у меня
случайно получилось. Разбежавшись, я кинул вторую гранату. Скользкая
сволочь. Вторая «соскочила» тоже. Только в этот раз граната летела
аккуратно в лоб прапорщика с флажками.
- Пиздец, - подумал я и на всякий случай зажмурился, чтоб не видеть дело
рук своих.
- Пиздец, - раздался сзади голос судьи.
- Гы, - сказал он же секундами позже, - ты смотри верткий какой, а с
виду не скажешь.
Я открыл один глаз: Будунец, уже поднявшись с земли, махал красным
флажком и грозил мне кулаком другой руки.
- Незачет, - сказал главный судья соревнований, - третья попытка. Слушай
боец, - судья перешел на отеческий тон отца-командира, разговаривающего
с дебилом-новобранцем - мы все знаем, что ты метко стреляешь, но я тебя
прошу пожалей прапорщика. У него дети.
Стоящие за ним офицеры дружно заржали. Чего смешного в детях? - подумал
я и взял третью гранату.
Я разбегался, как учил наш физрук на уроках физкультуры. Я перешел на
приставной шаг, перекрещивая ноги. Я мысленно представил себе, как
красиво и далеко летит граната «под сорок пять градусов». В мыслях я уже
стоял на пьедестале почета, но немного поскользнулся и граната опять
ушла в сторону прапорщика.
На этот раз он поступил умнее чем казался. Не дожидаясь моего броска он
побежал к трибунам и залег под скамейку. В него я не попал. Я попал в ту
самую лавочку.
Из под скамейки наконец-то показался белый флажок.
- Я не понял, - сквозь смех офицеров раздался булькающий голос главного
судьи, - «зачет», или прапорщик сдался? Граната не попала в сектор, я
ставлю незачет.
Прапорщик выбрался из под трибун и показал красный флаг. Наш военком
подошел к главному судье и чего-то зашептал ему на ухо.
- Слышь Иваныч, - громко ответил судья, - не дам я твоему чемпиону
четвертую попытку и не проси. Во-первых, с четвертого раза этот снайпер
прапорщика точно добьет, а во-вторых, не по правилам.
Что интересно, больше меня, а точнее Сидорова, на соревнования за
военкомат не вызывали. Жаль. Я вообще-то в школе чемпионом был по
метанию гранаты. Мне просто не повезло тогда, честно.