Порядок в райотделе.
Холодным зимним вечером в наш РОВД пришел бомжик с просьбой:
- Мужики, посадите меня в камеру на несколько суток. На улице холодрыга,
из подвала, где я ночевал, выгнали, другого найти пока не могу, замерзну
нафиг. А в камере тепло и пожрать дадут. Протокол административный я
какой хотите подпишу, паспорт с собой есть. Воровать я не хочу, а если
реально буянить, так ваши же конечно заберут и посадят, но
предварительно могут и "демократизаторами" обработать. Ну посадите, а?
- Да нам и так "административных" девать некуда - ответил дежурный, -
что, блин, с тобой делать, ведь и вправду замерзнешь. Ладно, черт с
тобой, Выпишем тебе несколько суток.
Через несколько недель бомжик пришел с аналогичной просьбой, потом еще
раз..
И как-то так получилось, что бомжик Сашок прижился при райотделе. На
"сутки" его больше не сажали, а просто так, когда на улице холодно было,
пускали в камеру переночевать, подкармливали. Сашок начальству и частым
проверяющим на глаза старался не попадаться и ошивался обычно в коридоре
или в какой-нибудь пустующей камере. Ему поставили четкое условие -
бухим в отделе не появляться, каковое Сашок прилежно соблюдал. Мужик он
оказался хозяйственный, периодически его припахивали на
общественно-полезные можно сказать, работы, ну там на уборку помещений
либо территории, лампочку ввернуть, проводку где починить, за сигаретами
дежурной смене сбегать. Для следаков и оперов Сашок быстро сделался
"дежурным" понятым.
И вот как-то в спокойный выходной денек в РОВД примелся большой
милицейский чин. Причем чин этот был даже не из городского управления, а
из республиканского МВД, где занимал нехилую должность в отделе по
тыловому обеспечению. Хозчасть, в общем.
Деятель этот по причине выходного дня видимо, одет был не по форме, а по
гражданке, в обычные джинсы и свитер, но тем не менее сразу начал
бродить по отделу в сопровождении помдежа и осматривать, так сказать,
текущее состояние хозяйства.
Побродив по отделу, "тыловик" вернулся в дежурку и, как и положено
большому начальству, начал бухтеть, что мол и форма у дежурной смены
потрепанная (только новую, даже по истечению срока носки старой, на
складе не допросишься), и стены в коридорах обшарпанные (ага, только
сроков последнего ремонта не помнили даже старожилы отдела), и мебель
старая (за последний года начальник отдела, хвала ему, умудрился аж
целых два стола и с десяток стульев выбить, больше в хозчасти не дали).
Постепенно разглогольствования "тыловика" начали сводиться к тому, что
финансирование постепенно улучшится, что в отделе сделают ремонт и
закупят новую мебель и оборудование. Дежурная смена обреченно слушала.
И в этот самый момент в дверь дежурки робко заглянул Сашок, держа в
руках ведро и швабру. На начальника либо проверяющего "тыловик", по
представлениям Сашка, не особо и походил. Те обычно были при форме или
хотя бы при костюме, и, если что-то и проверяли в дежурке, то с важным
видом сидели за столом и рылись в документах либо уже громогласно
раздавали "втыки", но не вещали, стоя посреди дежурки, о порядке и
ремонте. Сашок, приняв "тыловика" за заявителя либо потерпевшего, сразу
углядел и оставленные тем на недавно вымытом полу многочисленные грязные
следы. Вытиранием ног при входе "тыловик" явно не счел нужным себя
утруждать.
- Ну вот - жалобно загундосил Сашок - я тут мою, подметаю, порядок
стараюсь навести, а вы...
Явно опешивший "тыловик" повернулся к Сашку, потом к дежурному и
недоуменно спросил:
- А я тогда что делаю? - и медленно направился к выходу.
- Вы тут, того, посматривайте, проверю - непонятно зачем произнес
"тыловик", обернувшись в дверях, затем еще раз удивленно взглянул на
Сашка и ушел.
Когда все находившиеся в дежурке, за исключением Сашка, наконец-то
прекратили смеяться, дежурный почему-то грустно посмотрел на бомжика и
сказал:
- А ведь чует мое сердце, от тебя-то пользы, наверное, больше будет...