Из жизни новорусских чикагцев.
Есть у нас знакомая пара, скажем, Вася и Люся. У них дом в неблизком, но
весьма дорогом пригороде, в гараже два крокодила – Порш Кайен и Мерс GL
какой-то. Всё в кредит, естественно. Васиной зарплаты на прокорм этого
зоопарка хватает с натяжкой, причем натяжка из разряда «презерватив на
глобус», но понты важнее.
Позапрошлой зимой Вася с Люсей, прикинув очередной раз презерватив к
глобусу, решили, что дальше так жить нельзя и надо на чем-то экономить.
Встал вопрос, на чем. Звериная сущность капитализма состоит в том, что,
достигнув однажды какого-то уровня потребления, потом очень трудно с
него слезть. Избавляться от кредитов – страшная потеря денег и геморрой,
реже ходить в рестораны – друзья обидятся, экономить на детях и вовсе
западло. И так далее, какую статью расхода ни тронь, она визжит,
кусается и яростно сопротивляется секвестру.
В конце концов Люся убедила мужа начать с малого и попробовать экономить
на бензине. С учетом недавнего подорожания аж до четырех баксов за
галлон и прожорливости обоих крокодилов сумма должна была выйти
нешуточная. Если я не ошибся в расчетах, то долларов 50 или даже 70. В
месяц.
До этого судьбоносного решения рабочее утро в семье выглядело так. Вася
на Порше доезжал до станции метры (ударение на первый слог, местная
электричка), оставлял там машину на парковке и поездом ехал в центр на
работу. Через полчаса Люся отправлялась на Мерсе по тому же маршруту, но
по дороге еще завозила детей в школу и садик. Теперь решили Мерс
оставлять в гараже, а всю развозку делать на Порше по схеме Вася – дети
– Люся.
Накануне детям прокапали мозги на тему «надо рано встать и быстро
собраться, чтобы папа успел на поезд, потому что папа теперь будет
ездить с нами, потому что мы будем экономить». Дети прониклись, но, как
водится, одно-другое-третье, в результате выехали впритык в Васиному
поезду все на нервах. Примчались на станцию, когда поезд уже стоял на
платформе.
Вася пулей вылетает из-за руля, проносится по перрону и в последний
момент услевает в закрывающиеся двери. Люся облегченно вздыхает,
пересаживается за руль, чтобы везти детей в школу... и обламывается.
Васе думать было некогда, он действовал на автомате. Выходя из машины,
как обычно заглушил двигатель и сунул ключи в карман.
Вариантов в общем никаких, не бросать же машину на площади – хотя бы
потому, что там нельзя парковаться. Люся звонит Васе и требует его с
ключами взад. Вася матерится последними словами – на работу
гарантированно опоздал, пропустил важное совещание, босс голову снимет –
и выскакивает на следующей станции.
Тут его ждал еще один сюрприз. Оказывается, станция, на которой он
сгоряча вылез, – это такой буранный полустанок в лесном массиве между
двумя жилыми районами. Там останавливаются далеко не все поезда,
ближайший – часа через два. На три мили кругом ни одного живого
человека, последние уехали с Васиным поездом.
Позапрошлая зима выдалась в Чикаго не такой снежной, как нынешняя, но
очень холодной и ветреной. Люся с детьми продрогли даже в теплой машине.
Через час из тоннеля показался Вася, весь занесенный снегом, насквозь
промерзший (одевался в расчете на двухминутную пробежку от метро до
офиса), в сбитых модельных туфлях, хромающий на обе ноги (а нечего было
спортзал прогуливать). Добрел до машины, приоткрыл дверцу и просипел:
– Люсенька, дорогая, давай теперь экономить на чем-нибудь другом!