Жил-был в наших краях мужик по прозвищу Француз. Хотя, почему «жил»? И
сейчас может живет А почему Француз – за давностью и не упомнит никто.
Ну, Француз и Француз. Бывает и похлеще прозвища.
Ну так вот. Был он охотник хороший, удачливый можно сказать. А по жизни
– человек тихий, незлобливый, о таких говорят - мухи не обидит. Зверя в
тайге бил всякого – и оленя, и волка, и росомаху, и птицу любую и мелочь
заячью. А вот медведя никогда. Или боялся, или из суеверия – но встречи
с косолапым всячески избегал и от медвежьей охоты отказывался наотрез.
Но вот на день рождения Француза мужики решили организовать ему «царский
подарок». Сюрприз. Медведя. Живого. Чтобы Француз его завалил. На
окраине поселка организовали приманку – свежие потроха, требуха, всякая
прочая тухлятина – ништяки медвежачьи.
В разгар пьянки дозорный доложил – пришел мишка. Причем матерый.
Осталась самая малость – уговорить Француза. Долго уламывали всем
коллективом - мол, какой ты охотник, если медведя ни разу не взял,
нельзя отказываться – подарок ведь от всех, давай, запомнишь день
рождения на всю жизнь и т. п.
Уговоры подействовали или количество выпитого дало о себе знать –
Француз согласился.
Обложили мишку полукругом, человек 15 на подстраховке, посередине
Француз.
Прицелился, выстрелил.
Вот почему из толпы охотников, которые особо и не прятались, и были даже
ближе, но медведь ринулся именно на Француза – знает только сам медведь.
Молча, несмотря на ранение, со всей медвежьей скоростью, понесся он на
Француза.
Как бежал Француз… Почему больше никто не стрелял – потом у всех были
разные версии. Кто – в ступоре, кто по пьяне не успел сразу
отреагировать, кто боялся в своих попасть перекрестным огнем, кто боялся
попасть в Француза…
Там столб стоял фонарный. Видимо, Француз оценил свои силы и решил, что
столб – его последний шанс. Прыгнул на него и пополз вверх Вернее
попытался поползти. Столб оказался гладкий и скользкий словно
отполированный. Француз сползал и сползал…
И только тут раздались выстрелы. Практически залпом. Медведь принял на
себя весь свинец и рухнул за несколько шагов до Француза.
Мужики подошли к Французу – он сидел на земле, обняв столб руками и
ногами, по щекам текли слезы, и обделавшись по полной программе (а кто
бы на его месте не обделался? Даже не смеялся никто и никогда над ним по
этому поводу).
Когда Французу влили в рот стакан водки и дар человеческой речи вернулся
к нему – первое что он сказал было: «Да, мужики, этот день рождения я
никогда не забуду…».
Gagenn