Привет! Случилось так, что не закончив второй курс я пошел служить в
армию. На втором году был уже сержантом, начальником типографии
дивизионной газеты. Конец 70-х - забайкалье, была выездная сессия. Типа
приехал, увидел, написал. Т. к. своей цинкографии (это тогда так снимки
перепечатывали) не было, то всех передовиков боевой и прочих подготовок
фотографировали заранее, делали клише и передвижная газета выезжала на
места. Офицеры-журналисты (слава львовскому училищу) писали, мы вручную
набирали и печатали в машине (зил - 157, захар, если кто помнит) и
свежая газета прямо в части. Эффект в то время обалденный.
Теперь история. Лейтенант был молодой и душа его рвалась домой - жена
недавно приехала. Дела сделаны и мы двинули обратно, хотя командировка у
нас заканчивалась через несколько дней и мало улыбалось нам разбредаться
по казармам. До городка Петровск - Забайкальский где мы служили, а
раньше "отдыхали" декабристы было пилить километров 200, но перед
городом была дорога сокращающая это расстояние. Разумеется свернули.
Километров через двадцать "захар" встал, в смысле лег на брюхо, колеса
вертелись и всеее....
Кругом темень, обратно по калее хер знает сколько. И не факт будет ли
помощь. Вперед, вроде недалече. Свет от города небо освещает, вдалеке. В
части нас ждут не скоро, командировочные, блин. Для юных - сотовых тогда
не было, с такими то была проблемма. Выбрана была безинициативная
группа, для похода в город за помощью. (..-пиздуй сержант, тут по прямой
недалеко). Кто ходил ночью по сопкам??? Короче я и молодой солдат из
признанного ноне государства поперлись вперед. В дороге разговорились,
посетовали на лейтенантские гормоны и как - то потерялись. Нет, шли мы
вроде верно, но как - то грустно было и темно. Вдалеке горело небо - это
был город. Шел дождь, не дождь а так мутота в лицо лезла. И сначала я,
как командир, а потом и "войско" ебнулись в яму. Причем это была не
искуственная яма, а какая - то расщелина в земле, довольно глубокая, но
мягкая. "Войско" заорало, наорав на него, попробовал выбраться. Тут было
хуже, зацепиться было не за что. Защитник отчизны после пары пиздюлин
подвывал, но уже не орал, так поскуливал. По раскопанным корням
поднялся, личный состав поднятся не может, но просит не оставлять его,
нога бл.. у него опухла. Во ситуация. Лезу вниз, света нет спички и
сигареты мокрые. Говорю ему что -то душевное, когда по душам оно лучше.
Поняв, что я его не брошу и уже в душе, наверное моля что б бросил, он с
помощью двух ремней и мата, так несправедливо многими неоцененного, был
вытащен.
Потом мы шли. Мы прошли хер знает сколько километров, костыль был из
ветки рагулины. "К счастью...." или "... но им повезло" - такого не
было. Дошли до дороги. Я его усадил, а сам пошел голосовать. Машин было
мало.... Остановилась машина "летунов" - не любили нас "летуны", опять
же видок. Кое как объяснил, что перед "губой" (гаупвахтой), хорошо бы
еще одного солдатика взять. Недалече, опять же и, по сегоднешнему, оптом
поощрений больше. Взяли....
Итог... у этого мудака ушиб ноги и больше ничего.
Передвижной пункт военной прессы застрял недалеко от какого - то
колхозного стойбища с коровами и доярками. И сослуживцы утром пили
молоко, "ласкали дев игривых" попутно уча бурятский язык. Особой радости
на их лицах от вызволения я не увидел. Говорили они - лучше б ты
грохнулся и продлил сказку....
p.s. изв. что длинно, меня дома на хозяйстве с дитем оставили. Дите
спит, а я к вам. Повспоминал. Ругайтесь.....