1991 год, в стране агония перестройки. Нет уверенности в завтрашнем,
сегодняшнем и вчерашнем дне. Кто помнит, тот помнит.
Г. Львов. Мой друг живет с отцом, матерью, двумя младшими сестрами и
бабушкой мамы.
Бабушке, а вернее прабабушке за девяносто, она плохо слышит, лет десять
не была на улице, еле ходит по квартире до туалета и обратно. Доход
семьи - зарплата родителей врачей и маленькая пенсия. Житуха с каждым
днем все голоднее и напряженнее. И бабушка стала частенько хандрить и
ныть: - Бог не дает мне смерти. Все мои сверстники уже там, детей я
пережила и только порчу жизнь внучке и ее семье...
Вечером вся семья пришла на семейный совет в бабушкину комнату и отец
начал:
- Бабушка, ты нам не только не мешаешь, а даже наоборот. Мы хотели тебя
оставить в покое и не тревожить, но нам не прожить без твоего жизненного
опыта. Бабушка принимай дела, ты с этой минуты будешь у нас казначеем.
Твое слово закон, а то без четкого списка расходов нам ни на что не
хватает. Вот тебе наши две зарплаты, командуй.
И бабка обложилась тетрадками, кошелечками и баночками с мелочью.
Каждый день все члены семьи по утрам вставали к ней в очередь, чтоб
взять денег на карманные расходы.
Бабушка заметно ожила, она умудрилась выкружить 120 руб. на новый
пылесос, тем более, что родителям подняли зарплату на 40 и 60 руб. По
выходным правнуки (если хорошо себя вели всю неделю) получали по рубль
пятьдесят на кино и мороженое.
Через пару лет старушка деловито жалела семью: - как вы будете без меня,
ведь все растрынькаете...
Она умерла счастливой, нужной своей семье, и так и не узнала, что Всех
ее "семейных денег" 400 рублей с копейками... не хватит на один
трамвайный билет который стоил 10 000, да и деньги были уже другие.