Рассказано дедом, в подлинности истории не сомневаюсь.
N-ский завод, расположенный в глухом углу на Северном Урале, абсолютно
не был избалован вниманием высокого начальства.
Никому до этого завода не было дела, кроме родного министерства.
И потому главными событиями в истории завода с середины 1930-х до
середины пятидесятых были оба визита замминистров, случившиеся за эти
два десятилетия.
Первый замминистра запомнился тем, что после его приезда расстреляли
директора завода, всех его заместителей и всех начальников цехов, кроме
одного, назначенного впоследствии новым директором.
Второй замминистра запомнился большим гуманистом - после его приезда
нового директора посадили на смешной срок всего в 5 лет.
Случилось это потому, что он сам вскрыл под следствием все недостатки и
злоупотребления в работе завода, отчего сели еще человек пятнадцать.
Вернувшись в Москву, оба злобных замминистра никуда не делись - многие
годы они терроризировали завод телеграммами, ставившими решительно всех
на уши. Московские поездки следующих директоров завода стоили им минимум
трех инфарктов и двух отстранений от должности.
Самого министра на заводе так не боялись, как этих жутких замов.
Министр был величиной заоблачной, запредельной. Он почти безвылазно
сидел в Москве, трясясь от страха за свою жизнь и будучи готовым в любое
время дня и ночи явиться по зову товарищу Сталину с докладом на любую
заданную тему в рамках своего огромного министерства. Поэтому на заводе
он чувство ужаса конечно тоже вызывал, но какое-то абстрактное, как
полный конец света.
Но времена меняются - к власти пришел Хрущев и назначил нового министра,
молодого, энергичного, только какого-то тщедушного и недокормленного,
что ли. Назначив нового министра, экспансивный Никита Сергеевич тут же
прогнал его в многомесячное турне по всем предприятиям вверенного ему
министерства. Естественно, малознакомый с делами министр не мог
путешествовать без свиты. В поездку на N-ский завод он взял с собой
обоих курировавших его замминистров - тех самых.
Директор завода узнал о составе делегации где-то за две недели до ее
приезда. Из его кабинета тут же пополз запах валерьянки.
У директора было достаточно времени, чтобы многократно вспомнить лучшие
моменты своей незамысловатой жизни, а также основательно подготовиться к
визиту.
Неизвестно, что не поделили между собой за время долгой железнодорожной
поездки мало соображающий в делах министерства хлипкий министр и два
статных сталинских зубра, но директор завода встретил их утром на
перроне в исключительно злобном настроении. Каждый без исключения член
делегации считал себя лично самым главным в этой команде, но самый
мелкий из них подчеркивал это явно, а остальные двое просто вежливо
кипели от негодования.
Директор понял, что гостей надо срочно задобрить. Следующим крупным
пунктом программы визита значился приветственный обед на четверых. В
подготовку этого обеда директор завода и повара вложили всю свою душу.
Спиртные напитки в разгар рабочего дня исключались. Поэтому на столе
присутствовала целая батарея морсов, как-то: из морошки, клюквы,
голубики и еще хрен знает какой ягоды.
Не подкачали и разносолы: в них имелись практически все грибочки богатых
дарами уральских лесов.
Неизвестно, что именно из перечисленных явств ударило по желудкам
высоких гостей, но следующим пунктом программы было длиннейшее отчетное
совещание с участием всех замдиректоров, начальников цехов и
руководителей прочих структурных подразделений. Министр открыл это
совещание в сравнительно благодушном настроении после сытного обеда. Но
уже где-то через час, по мере раскрытия недостатков в работе завода,
руководство завода с ужасом заметило, что лица гостей постепенно
становятся все более мрачными и напряженными. Еще через полчаса на
министра и замминистров было страшно смотреть.
В конце концов, дослушав доклад последнего начальника цеха и задав ему
уничтожающие вопросы, оба прожженых замминистра тихо обменялись
короткими репликами, сгребли все свои бумаги и неторопливо направились
вместе вон из кабинета с самым серьезным видом. Оторопевший министр с
завистью посмотрел им вслед, но мужественно продолжил совещание,
предоставив слово главному бухгалтеру. Но уже буквально через пару минут
этого доклада, действительно не слишком удачного, юный министр вдруг
смертельно побледнел и вдруг бросился прочь из кабинета, не забыл
впрочем прихватить и свои бумаги тоже.
Докладчик поперхнулся на полуслове и замолк. Никто из обомлевшего
руководства завода даже не пытался заполнить возникшую гнетущую паузу -
докладывать было уже решительно некому.
Надо сказать, общественные туалеты для рабочих находились метрах в
пятиста от директорского кабинета. Но директору даже в страшном сне не
приснилось бы их показывать высокому руководству, а тем более
использовать по назначению. Для этих целей имелся скромный, но
относительно цивильный директорский туалет мощностью на две важные
персоны. Туалет этот находился всего метрах в сорока, в конце длинного
коридора, ведущего из приемной. Подступы к нему просматривались
секретаршей, поэтому никому из неавторизованных пользователей не пришло
бы в голову покуситься на священное место, выдраенное по случаю приезда
министра до неузнаваемости.
Когда мимо секретарши вслед за страшными замминистрами из директорского
кабинета с деловитым видом вылетел сам министр, она не произнесла ни
звука. Глядя на стремительно удаляющуюся фигурку министра, она до
последнего момента хотела верить, что он бежит по своим, министерским
делам. И только когда министр уже вприпрыжку добежал до конца коридора и
слабеющей рукой схватился за ручку двери сортира, весь ужас
происходящего вылился у секретарши в громоподобном крике, хорошо слышном
в замершей директорской и донесенном, как видите, через десятилетия:
"Товарищ министр, стойте! Вам туда нельзя!!! Там уже сидят товарищи
замминистры!"