Несколько лет я работал вахтенным методом во Владимирской Областной
филармонии: каждый месяц новый город области. Сегодня большинству из нас
уже трудно представить себе, что в те времена людей оглуплялм не
потопом, а отсутствием информации (см. мой рассказ об этом в 07 февраля
2009 / Истории - основной выпуск).
Заметил, что у большинства из моих коллег весь день торчит в ухе наушник
с проводком из сумки или кармана (а тогда не то что сотовых, а и
обычных-то телефонов почти ни у кого не было). Узнал невероятную вещь:
то ли из-за низкой плотности, то ли из-за высокой политической
подготовки жителей области (не зря же именно здесь находится
Владимирский Централ – главная тюрьма для политзеков), но в этих краях
совершенно не глушат всякие эти «БиБиСи» со «Свободами». То-есть, слушай
«что хош и скока хош». (В Москве и других городах из-за «глушилок» уже
после пяти минут в ушах колоть начинало).
Через пару дней наушник торчал и в моём ухе, и было это настоящей своего
рода наркоманией, то-есть круглые сутки – запретный плод так сладок! Я
вот сегодня любую из этих книг, что по радио слушал, могу и прочесть, и
купить, так ведь не читаю.
Больше всего меня поражал невероятный профессионализм работников
«вражьих голосов». Ведь это же надо! Родиться и вырасти в своём Мюнхене
и так при этом разбираться в тончайших нюансах политической жизни чужой
страны - СССР, так точно попадать в самые болевые и чувствительные точки
общественного сознания, так виртуозно играть на чувствах и настроениях
людей, знать, чем именно и именно сегодня эти люди возмущены и
взволнованы! Тогда я, разумеется, не знал, что все эти «вражьи голоса»
были чуть ли не на 100% укомплектованы сотрудниками КГБ, уже предавшими
Родину, и лишь слегка разбавленными сотрудниками того же ведомства,
которые впоследствии написали книги о своей долгой, совместной работе с
предателями на этих радиостанциях (с целью наблюдения за их
деятельностью, разумеется, но ведь при этом и те и другие работали-то
всерьёз, «засучив рукава», как говорится).
И вот мне выпадает 3 или 4 дня выходных (Октябрьские праздники), ну не
сидеть же без дела в гостинице! Дай-ка съезжу к родственникам в Казань
(а я в г. Гусь-Хрустальный). Ведь этот Гусь-Хрустальный почти на
пол-пути между Москвой и Казанью находится, только чуть посевернее,
то-есть километрах в 40 на север от линии Казанской ж. д. Сдал я номер и
с полтонной в рюкзаке и сумках – на вокзал.
А на вокзале мне, как в частушке про старуху и деда, заявляют: «Туда не
ходят поезда!» Точнее, поезда ходят, но только товарные, грузовые.
Спрашиваю народ, как мне туда добраться? А мне говорят – беги, видишь
товарняга как раз в ту сторону тронулся? Побежал, втянули меня на ходу
на тормозную площадку с моими мешками, а у этого поезда на каждой такой
площадке чуть не по десять человек стоит (или едет, если хотите). То же
самое делал и поезд: не то стоит, не то едет, причём стоит по полчаса.
Иногда люди даже спрыгивали и шли вперёд сами, пешком. Видимо, им было
уже близко и дойти, конечно же, быстрее.
Однако постепенно людей оставалось всё меньше и меньше, а скорость - всё
больше и больше. Некоторым пришлось прыгать уже на приличном ходу
поезда, и они кубарем катились по откосу прежде, чем вставали на ноги. А
приближаясь к Казанской ж. д. поезд припустил где-то минимум под
девяносто, и я всерьёз уже опасался, что с моей парусностью или меня
самого с тамбура сдует, или какую-нибудь из сумок из рук вырвет.
С воем и грохотом поезд пролетел под Казанской ж. д. и стал углубляться
в совершенно неведомую мне Рязанскую область. После получаса сумасшедшей
гонки поезд начал сбавлять скорость, и я совсем было собрался
десантироваться. Но тут он опять помчался, как ошпаренный, и лишь минут
через сорок слегка выдохся. Я понял, что это может быть моим
единственным шансом ступить с проклятой подножки на твёрдую землю и,
решив «будь, что будет», спрыгнул с неё, как только поезд грохнул
сцепками, начиная новый рывок.
При моём приземлении пострадал только огромный куст, в который я
вломился. Он погасил мою инерцию, но не до конца – непереломанных мною
ветвей не хватило. Так что я со своими мешками и сумками выбежал из
того, что от куста осталось, ещё на очень приличной скорости и, не
удержав равновесия, упал ниц к самым ногам стрелочницы. Причём,
отставшая было от рюкзака сумка с едой перелетела через него и с силой
впечатала моё лицо прямо в её ботинки.
Меня поразила реакция стрелочницы: ни слова не сказав она тотчас же
заперла свою будку и рванула прочь так, что только лес затрещал.
То-есть, в следующий момент, когда я выплюнул землю изо рта и сбросил с
головы эту сумку, мне говорить было уже не с кем. Вероятно, её испугала
не только внезапность моего прибытия, но и «униформа израильских
парашютно-десантных войск» на мне – так все отзывались о покрое и
расцветке джинсового костюма, который я тогда купил себе для работы и
поездок в «жёстких условиях»,- плюс наушник в моём ухе с проводком из
другой сумки, с торчащей наружу длинной антенной.
Сперва у меня не было проблем с выбором верного направления – из этой
чащобы был только один выход (тропинка, протоптанная к будке). Но куда
идти затем – без понятия. Набрёл на деревушку с группой мужиков возле
сельпо. Спросил их: «Как мне добраться отсюда к точке пересечения
железных дорог километрах в 30-40 на север от того места, где мы с вами
находимся?» (Ничего более определённого я спросить у них просто не мог,
так как не знал ни названия станции на Каз. ж. д., ни названий
населённых пунктов).
Мужики переглянулись и сказали, что ничего не знают и ничем помочь мне
не могут. Я разозлился и пошёл от них прочь по дороге просто наугад.
Через 10 минут меня догнали мальчишки из этой деревни и спросили, точно
ли им будет слышно, когда «то, что у меня в мешке» рванёт? Я, всё ещё
злой на мужиков, ответил, что обязательно будет слышно, и даже,
наверное, пару крыш в деревне снесёт. Мальчишки умчались назад, а я
поймал попутку и, всё разузнав у шофёра, поехал навстречу своей станции.
Однако не доехал. Нас остановил ГАИшник и сказал, что мы должны кого-то
подождать возле него, потому что кто-то хочет со мной поговорить.
«Кто-то» подъехали на «Волге», сами погрузили мои вещи в багажник и чуть
было не подвезли меня к станции, да я уж слишком надолго задумался,
прежде чем смог ответить на их вопрос: «Как именно и зачем я оказался в
глубине Рязанской области?» (Я размышлял, как спастись от штрафа за
езду на товарняге).
Поэтому меня, на всякий случай, привезли не на станцию Каз. ж. д., а в
тот же город Гусь-Хрустальный, из которого я в тот день «якобы выехал»,
как говорил «кто-то» кому-то по телефону в его машине.
Эти милые люди, всё проверив, ничего мне плохого не сделали, даже
извинились: «Служба у нас такая. Тем более, завтра 7е ноября, мы должны
быть особенно внимательны!». А я опять пошёл ночевать в свой номер в
гостинице – в нём ещё даже постель не поменяли.
Владимир Дунин