Так уж в природе повелось, что каждый человек в чем-нибудь да
талантлив. Одни в уме перемножают дикие числа, другие рисуют деньги -
хрен отличишь от настоящих, третьи железяки поднимают в 5 раз больше
своего веса наевшись. А вот у Коки и Цоки - двух рабочих-корешей из
нашей изыскательской партии на Северной Двине, талант был что-нибудь
стырить. Благодаря сему таланту эти два жиганистых весельчака из-под
Ростова уже отпарились на зоне по 2 года каждый и появились у нас на
брандвахте по очередному набору (вербовке) сезонных рабочих. От зоны у
них осталось по куче наколок в разных местах могучего организма, а у
Коки еще и что-то типа дембельского альбома-общей клеенчатой тетрадки,
заполненной блатной лирикой. При этом каждый стих, поэма или
переделанная на мат басня Крылова (ну, например, «Ворона, ебанная в рот,
у фраера бобра кусочек сыра пизданула, но хуеватая была, рубать не
стала, усевшись на сучок, выебываться стала... » и т.д.) были
старательно выведены максимально каллиграфическим почерком каким-то
камерным умельцем за пачку чая и любовно обрамлены цветными карандашами
в трогательные рамочки из бабочек и цветочков, как в интимном девичьем
альбоме. Талант коммуниздить, что плохо лежит, у этих былинных парубков
был виртуозный, но тут надо заметить, что по блатному закону тырыть у
своих им было западло. Ну, только если выхлебать одеколон у какой-нибудь
раззявы или оттрахать чужую бабу с согласия последней. А так, ни-ни!
Если припрут из деревни лишенного жизни петуха или гусыню со свернутой
шеей, то - на общий стол под ворчливое осуждение начальника партии. Вот
только умыкнутые из сельмага пачки чая они оставляли себе на чефир. И
вот еще был прецедент: как-то смотрим - не поймем, в чем дело? Прямо на
глазах морды у наших орлов вдруг стали как-то распухать и лосниться, как
у кухонных котов ресторана «Приморский» - оказалось, они за неделю
сожрали почти целую двадцатилитровую флягу сметаны, которую сперли у
колхозников на переправе. Сперли, затащили в холодный трюм и лопали
втихаря полезный продукт литровыми кружками, пока шкипер брандвахты не
наткнулся на их скатерть-самобранку.
Жили мы с ними дружно, на брандвахте они вели себя мирно, ни с кем не
ругались, наоборот, улаживали разные споры. На двери их каюты было
нацарапано мелом ЦК (то есть, Цока и Кока). К ним конфликтующие стороны
обращались за справедливостью, как к третейскому суду. Или, как мы
шутили, обращались в ЦК. А вот на берегу эта пара бойцов была грозой
всей деревенской пьяни. После танцев в сельских клубах, став спина к
спине, они играючи отмахивались кольями от целой своры пьяных
аборигенов, оскорбленных поползновениями на их деревенских шлюх.
Единственным врагом корешей в нашем небольшом коллективе был начальник
партии, который их кровно обидел, оскорбив обвинением в краже бутылки
коньяка (которую, как потом выяснилось, спер моторист). При этом обозвав
невинных граждан лагерными ворюгами. Эх, не надо было ему это делать!
И вот он тихий, солнечный полдень. На брандвахте выходной. Все
занимаются кто чем может. Кока с Цокой сидят с удочками на корме,
периодически поглядывая на проходящие по реке пароходы. Вдруг Кока
встрепенулся и завопил:
- Начальник! Тащи бинокль! Бля буду, по течению, в натуре, что-то
плывет!!!
Начальник оторвался от своего гроссбуха, посмотрел в указанном
направлении, потом сходил в камералку за биноклем, навел окуляры и
пробормотал:
- Да хрен его знает! Вроде бочка какая-то!
ЦК тут же побросали удочки и бросились к моторке. На окрик начальника
махнули рукой, завели движок и шустро понеслись к плавающему предмету.
Через 15 минут они уже выкатывали на берег притараненную на буксире
пузатую бочку. Обступив ее, мы всей капеллой стали гадать, что же там у
ней в унутрях. Поскольку бочка была деревянная, нефтепродукты
исключались. Кока, орудуя инструментом, лихорадочно отчинял пробку:
- Бля буду, чтоб мне Верка сегодня не дала, должно быть пиво!
- Да ну, вряд ли?!
Наконец пробка изъята. Цока подставляет кружку под струю из
наклоненной Кокой бочки, осторожно пробует на язык желтоватую пенящуюся
жидкость. Мы гадаем:
- Квас?! Моча слона на анализ?! Лимонад?!...
Но тут лицо Цоки светлеет, блаженная улыбка перекашивает физиономию:
- ПИВО! Век свободы не видать!! ПИВО, бля, в натуре, свежее!!!
Мы радостно бросаемся на камбуз за кружками. Золотистая жидкость льется
пенистым потоком в наши урчащие утробы. Халява! Кайф! Нирвана! Начальник
подозрительно косится на бочку, но тоже не выдерживает и снимает пробу.
Наконец, пресыщенный и осоловевший народ отпадает «на нары».
И тут меня осеняет догадка о происхождении сего божьего дара. За
полчаса до этого вверх по течению буксир протащил мимо нас караван барж
с бочками на борту. А через несколько минут наши друзья прыгнули в
моторку и затарахтели в направлении каравана. Догнав его за поворотом
реки, они втихаря залезли на последнюю баржу, смайнали одну из бочек в
воду и на моторке быстренько вернулись обратно. А потом спокойно стали
ждать, когда бочка сама по течению приплывет им в руки. Эту версию они
мне потом подтвердили, ну а я, конечно, распространяться не стал. К чему
зазря пылить на кухне?!
Вечером фуршет повторяется и тут кто-то мечтательно произносит:
- Эх! Еще бы рыбешки халявной! Солененькой!
И на другой день вечером, как по заказу, Кока с Цокой вдруг
приволакивают откуда-то большой полиэтиленовый мешок с соленой
стерлядкой! На барже праздничный переполох, начинается сабантуй! Пиво с
рыбой, рыба с пивом и опять пиво с рыбой! Даже угрюмый начальник
просветлел и преуспел в этом деле больше всех. Ландшафт! Кайф! Нирвана!
Наконец, через несколько дней пиршество завершается. Навигация тоже.
Скоро в затон, на зимние квартиры. Кока с Цокой списываются с брандвахты
и исчезают в неизвестном направлении. Мы наводим марафет на своей
посудине, на палубе, в трюме, готовимся к буксировке в затон. Вдруг
взрыв атмосферы! Извержение вулкана! Гром небесный! Из трюма доносится
зверский, как рев раненного бизона, вопль начальника, буквально
потрясший всю нашу посудину:
- Где...?!!! Кто...?!!!! Куда моя соленая рыба из бочки делась?!!! Козлы
вербованные!!! Я, б..., ах ты ж, ... е... мать...!!!
И только эхо по реке:
... ать, ... ать, ... ать...!