В давние годы, когда мы с подружками были нежными и неиспорченными
восьмиклассницами, в жизнь нашу ворвался хулиган Ваня. Ваня стоял на
учете в детской комнате милиции, дымил как паровоз и сосал пиво как
электрический насос, а говорил так, что в письменном виде всю его речь
пришлось бы заменить звездочками. Но у Вани было одно редкое
достоинство: практически портретное сходство с Жаном-Клодом ван Даммом,
которое он подчеркивал, посещая качалку, нося майки-алкоголички и
выливая на голову тонны геля для укладки. Короче, все девочки были его.
Но Ванино хулиганское сердце отчего-то лежало к тихой отличнице
Козыревой, серой мышке, ходившей в клетчатом платьице с кружевным
воротничком и говорившей всегда полушепотом. Козырева от неожиданности
ответила Ване горячейшей взаимностью, прогуляла пару уроков, получила
тройку по биологии и попробовала курить. После школы они с Ваней каждый
день целовались в заброшенном детском садике, а мы подглядывали, завидуя
черной завистью и желая Козыревой провалиться сквозь землю.
Но однажды сладкая парочка подошла к нам с крайне смущенным видом.
Выяснилось, что родители Козыревой, очень интеллигентные люди, горят
желанием познакомиться с новым другом дочери, а это будет очевиднейший
эпик фэйл. Мы уселись все вместе на лавочку и за двадцать минут
придумали хитрый план.
Ваня придет к Козыревой как бы неожиданно, чтобы родители не думали, что
он "держит марку" ради них. Обменяется с ними парой вежливых реплик
(Ваня, пыхтя, заучивал: "Благодарю вас, я не голоден", "О, у нас дома
такая же репродукция на стене!", "Интересуюсь биологией и химией, кем
хочу стать, еще не решил") и поведет Козыреву гулять.
В назначенный день и час Козырева с трепетом ждала возлюбленного дома,
но за пять минут до часа Ч мама потребовала, чтобы дщерь сбегала за
хлебом. И Козырева побежала со всех ног. Ваня разминулся с ней совсем
немного. Дверь открыл интеллигентнейший Козырев-папа и узрел
стеснительного симпатичного отрока в отстиранных до первозданной
голубизны джинсах и отглаженной рубашке, судорожно сжимающего длинный
стебель здоровенной розы.
- Здравствуйте, а Лена дома? - вежливо спросил отрок.
- Нет... - начал папа, только собираясь объяснить, что Лена ушла за
хлебом и скоро вернется. Но Вова впал в панику: контролировать
отсутствие обсценной лексики в речи было непросто, а тут еще и все пошло
не по плану.
- Б**, а ты не п***ишь? - очумело спросил он и уставился на папу в
ожидании ответа.
Два месяца после этого мама позорно водила Козыреву в школу по утрам и
уводила за ручку после шестого урока.