Лет двадцать назад в одной музыкальной школе креативный дядечка средних
лет учил детишек играть на гитаре. Методы у него были зверские, но
действенные. Как известно, хороший, годный гитарист должен правильно
сидеть на стуле с подставочкой под левой ногой, правильно держать правую
руку, чтоб была "треугольником", и правильно же - левую, чтоб большой
палец не торчал из-за грифа. По торчащему большому пальцу гениальный
препод хреначил линейкой со всей дури. На правой руке рисовал
фломастером треугольник, который должен быть виден во время игры. А
чтобы добиться правильной и гордой посадки, крепко долбил учеников
кулаком по левому колену, торчащему из-под резонатора. Надо отдать его
методам должное: у мелкоты вырабатывались рефлексы, так что правильную
позу ученик принимал, как только кулак возносился над его коленом.
И вот однажды, после особо жестокого урока накануне отчетного концерта,
мы с подружкой решили оторваться на ледяной горке (было нам лет по
10-11). Горка находилась недалеко от музыкалки и была неслабая такая: с
бабушкой не ходи - помрет от инфаркта. Мы поставили инструменты под
дерево, побросали сумки с нотами и начали с визгом кататься по ледяной
дорожке с тремя трамплинами. На одном из трамплинов подружка моя Лена не
удержалась на ногах, второй миновала уже сидя на заднице, а с третьего
улетела не в ту сторону и со всей дури впечаталась в дерево, как мне
показалось, всем телом. Подбежав к ней, я обнаружила, что она вполне
жива и даже не плачет, а с каким-то загадочным видом рассматривает
нахрен разодранные над коленкой рейтузы.
На концерт Лена пришла с завитыми волосами, в белой блузке и короткой
черной юбке в складочку. На прогоне перед концертом села напротив
препода, ссутулилась, гитару взяла криво, преподавательский кулак
ритуально вознесся... и тут препод слегка побелел, а глаза у него
расширились до размеров шести копеек. На нежной девичьей коленке,
обтянутой тонким капроном, красовался эпический синяк в
багрово-фиолетовых тонах, в диаметре сантиметров десять. Препод нервно
сглотнул и с трудом сделал вид, что поднял руку просто так. Лена
смотрела на него с молчаливым укором и медленно краснела: только я
знала, какого неимоверного труда ей стоит не лопнуть от смеха.
Концерт мы отыграли, а преподаватель еще пару недель был с учениками
крайне корректен, объясняя ошибки исключительно на словах.