Хрущеву не по себе, когда он думает о том, что бренные останки Сталина
находятся в СССР. Он предлагает де Голлю поместить их в Пантеоне. Де
Голль вежливо отказывается.
Хрущев обращается в Вашингтон. Там тоже не хотят, чтобы Сталин лежал на
Арлингтонском кладбище.
Хрущев пишет Макмиллану, но и в Вестминстерском аббатстве для Сталина не
нашлось места.
Наконец, Никита Сергеевич спрашивает Бен-Гуриона, израильского
премьер-министра. На сей раз ему везёт: Бен-Гурион согласен. Он, однако,
обращает внимание Хрущева на то, что по внушающим доверие данным, на
Святой земле самое высокое в мире число воскресений из мёртвых...
Так Сталин остался в России.