Ранним мартовским утром 90-го года я стоял озябшим студентиком у
магазина «Елена» и ждал одноименную любимую девушку, чтобы проводить её
до университета. Наконец она появилась из-за панельной пятиэтажки,
засияла по привычке глазами и сказала: «Ты знаешь, я вчера серьёзно
поговорила с родителями. Нам не надо больше встречаться. Я буду с
Антошей…» В моей оглушённой голове пронеслось нечто вроде того, что с
ним она возможно действительно будет более счастлива, и я наскоро
распрощался.
С тех прошло два десятка лет, из которых первые семь я продолжал её
любить, пока она не стёрлась из моей памяти до последней песчинки. Следы
её затерялись давным-давно совсем на другой стороне планеты, где-то под
Питером. С тем Антошей ничего у неё не получилось, кроме трёх дочерей и
успешных курсов последующей психической реабилитации в клинике.
Встреться мы сейчас, я смог бы за пару минут рассказать, кого она тогда
бросила и что потеряла. Но я не стал бы этого делать – не люблю
бесполезных сожалений. Кроме одного. Вина за упущенную счастливую жизнь
вместе всё равно остаётся на мне – в то утро я был всё-таки мямлей.
Хорошо, что я понял это хотя бы к 97-му – моя лучшая любовь оставалась
впереди. Закончу свою пламенную речь дурацкой нечаянно услышанной фразой
- чтобы не затерялась ненароком в эфире. Собственно, она и подвигла меня
на эту давнюю историю. «Если тебя бросила любимая девушка, жизнь ещё не
кончена – она просто становится невыносимой…»