Когда сидела в декрете и отпуску по уходу за ребенком от «безделья» и
крайнего дефицита общения занялась благотворительностью ( если это можно
так назвать). Будучи модератором на популярном «мамочкинском» сайте
нашего города – бросала клич – собирали вещи, игрушки, просто деньги,
проводили акции – концерты и пр. С этим все строго – фотоотчеты, чеки,
комиссия и пр. За год с просто горстки жаждущих помощи мамочек наша
деятельность развернулась достаточно масштабно с сотрудничеством со
всевозможными фондами, организациями и пр. Сложно сказать, как скоро я в
этом добром деле разочаровалась, как известно – инициатива наказуема. Но
по причине природной стрессоустойчивости и миролюбию я продолжала это
достаточно долго, хотя и порой трудно было сдержать эмоции в данном
«творительстве» - а после и вовсе сбагрила это уже наработанное дело
следующей охочей до доброй славы мамочке. Порой вещи очень добротные -
б/у, но в хорошем состоянии, очередная «нуждающаяся» мамочка с
брезгливостью разглядывала, крайне удивляясь сама (и неприятно удивляя
меня, собственно) – отчего вещи–то не новые? Постоянные встречи с
маловнятными особами, желающих ввязаться в это дело, но не имеющих ни
времени, ни оказывается просто уже желания помощи, но жаждущих
обязательно видеть свою приятнейшую наружность в видеорепортажах местных
новостей или хотя бы просто фамилию в списках. Последней каплей был
окончание акции по сбору средств на детский дом и концерт. Где венцом
многодневной работы, бессонных ночей, уймы потраченных сил был нечаянно
подслушанный мною разговор в туалете этого же детского дома. Компания
девочек – подростков только что обзаведшихся новой (по-моему, не
скромному мнению – шикарной) обувью известной фирмы прикидывала как
скоро и почем можно продать данный «подарок» и сколько литров пенного
напитка можно будет выгодно извлечь из этого. Не знаю, как это назвать,
но то, что я почувствовала после этого - ушат помоев или обух по голове
– скорее всего, и то и другое одновременно, вообщем, после этого слово –
«благотворительность» отзывалось в моем организме тошнотой, глухотой и
нервянной дрожью…. Надолго… до недавнего времени. До позднего вечера
загулялась с почти 3-х летним сыном на улице. Долго не могла уговорить
его закончить крайне важные детские дела в песочнице. Во дворе никого,
кроме нас двоих и еще парочки мальчишек. Во время очередных «пяти минут»
по-сыновьему времени я пригляделась к ним. Явно братишки: старшему - лет
6, младшему - года 4. Загар «а-ля чёртик» говорил о том, что мальчишки
проводили на улице день-деньской. Чумазые, в одних шортиках (у младшего
на шортиках дырочка на полу-попице свидетельствовала об отсутствии
нижнего белья) не смотря на вечерний холодок. Что поразило – не намека
на «шпанливость» - они чурались нас, но до того трогательно старший брат
опекал младшего – покуда тот копошился в песочнице старой лопаткой. Я
улыбалась внутренне от всей души – ни разу не видела такой заботы,
взрослой самостоятельности… Я долго наблюдала за ними, забыла уже о
«пяти минутах». Затем нащупала в сумке новый флакончик мыльных пузырей –
вручила мальчишкам. Такой интерес и благоговение в их глазах я, пожалуй,
за всю историю своей «благотворительности» не встречала! Будто я им
вручила не мыльные пузыри, а кусочек детства. Они воодушевленно по-
очереди пускали пузыри, смеясь и прыгая от удовольствия. А я
наслаждалась! Сынок тоже ввязался в эту игру. Опомнилась лишь, когда
увидела своего мужа выскочившего из подъезда – увидела его и подумала,
что он уже, наверное, кипит от негодования нашей затянувшейся прогулки,
но он лишь махнул рукой и бегом пронесся мимо нас. Я опешила. Судорожно
искала телефон, затем набирала номер мужа. А он уже запыхавшийся присел
рядом со мной на скамеечку – вручил всем мороженое, в том числе и
мальчишкам. Мы сидели с мужем, обнявшись на лавочке рядом с песочницей –
ели мороженое и разглядывали мальчишек уже вдвоем – они наперебой
обсуждали это мороженое, тщательно облизывая его и явно растягивая
удовольствие. В их глазах читалась благодарность! Вот что значит –
дарить, а не творить…