Я одно время работал на монтаже Останкинской телебашни, когда там
осталась самая малость – водрузить наверх краснознаменный флаг. Флаг
этот должны были крепить два зубра-профессионала, а мы, сопливая
молодежь, стоять на подхвате.
Перед тем, как идти на эту последнюю операцию, я зашел к своему приятелю
Леше. Тот был личностью довольно своеобразной – к примеру, до крайности
косноязычный, знал наизусть всего Есенина. Происходил он из рязанской
глубинки и придерживался строгих старообрядческих правил – в частности
не пил, не курил. Я застал его за сбором пожитков: он пояснил, что сразу
после поднятия флага, не заходя домой (в общагу), поедет с молодой женой
к себе на родину. Он действительно только-только женился и хотел
немедленно представить жену родне. Я невольно наблюдал за его нехитрыми
сборами – вещей никаких особых не было. Что меня удивило, так это
простыня с красными разводами, которую он положил поверх всех своих
вещей.
- Зачем тебе сдалась эта фигня? – искренне изумился я.
- Это не фигня, - обидчиво поджал он губы, - а простыня от первой
брачной ночи. Приеду домой, на забор возле избы ее повешу.
Я, конечно, слышал о таком древнем обычае: простыня вывешивается на
всеобщее обозрение в доказательство того, что девка «непорченая», до
свадьбы не гуляла. Но я-то думал, что этот обычай отжил свое минимум
100 лет назад.
Впрочем, я не стал тут вдаваться в комментарии, и мы двинули в
Останкино. А там пресса, ТВ, правительственные машины – еще бы,
открывается гордость советской эпохи!
«Зубры» стали крепить флаг. Но как на грех поднялся сильный шквалистый
ветер, а переждать его из-за всех этих нетерпеливых официальных лиц не
было никакой возможности. Короче, флаг с флагштока сорвало. Вся группа
монтажников покрылась мертвенно-холодным потом. Но, к счастью, у нас
имелся запасной экземпляр флага. Его крепили с особой осторожностью, но
шквал ветра - и флаг тю-тю!
Мы все застыли в ступоре. Третьего флага не оказалось – никому как-то в
голову не приходило, что может произойти подобный конфуз. О премиях уже
никто не мечтал, всем нам казалось, что с нами сотворят нечто страшное.
Первым прервал молчание я:
- Открывай, Леша, свой чемоданчик.
Леша пока ничего не понял, но, будучи человеком дисциплинированным, свой
саквояж открыл.
Сверху лежала окровавленная простыня.
Один из «зубров» осмотрел ее и вынес вердикт:
- Годится! Подкрасить бы только надо.
Тут же у двух баб-монтажниц реквизировали губную помаду. Через пару
минут флаг был готов. Лучше нового. Все это время Леша стоял молча со
слезами на глазах.
С третьей попытки флаг закрепить-таки удалось. Внизу оркестр заиграл
туш. Официальные лица лобызали друг друга.
Мы поклялись никому не рассказывать об этой истории, пока наш флаг не
заменили в плановом порядке через пять лет. Заменой флага руководил тот
самый Леша, который таки увез свою простыню в Рязанскую губернию. Не
знаю уж, что он там с ней сделал, но вряд ли повесил на забор.