Мы с товарищем в Питере как-то, выпив пива, гуляли вечером по
великолепному городу. И, сидя на гранитном парапете над Невой, смотря на
Эрмитаж, освещенный заходящим осенним солнцем со стороны Петропавловки,
заспорили о цвете его фасада. Я, кстати, и сейчас не знаю, как назвать
этот до боли знакомый цвет, загадочно переливающийся в предвечернем
сумраке на фоне облачного осеннего неба.
И вот мы называем цвета: голубой! зеленый! лазоревый! не, изумрудный!
не, бирюзовый! а я говорю, сиреневый!
И тут я сказал: да он лиловый! А товарищ ответил: да это залупа у тебя
лиловая!
На этом культурная беседа прекратилась, и мы пошли выпить еще пива.