Когда-то давно, в начале 80-х, мой родственник, скажем Д.И., и его
жена повезли детей на зимние каникулы в Москву, благо их московские
друзья сами куда-то уехали и оставили квартиру гостям.
На второй день
Д.И. решил заказать билеты домой. Он сел на телефон, с четвертого или
пятого раза дозвонился и услышал записанный на пленку голос: “Вы
позвонили в бюро заказа железнодорожных билетов. В целях улучшения
обслуживания наше бюро перешло на автоматизированный прием заказов от
населения. Пожалуйста, кратко и точно ответьте на каждый вопрос после
слова “отвечайте””. После этого посыпался град вопросов: фамилия, имя,
телефон, район, улица, откуда, куда, номер поезда, тип вагона.... Д.И.
запнулся на шестом, а пленка уже безжалостно ушла вперед. Д.И. бросил
трубку. Дозвонился снова. Сбился на восьмом вопросе, но теперь трубку не
бросил, а дослушал до конца. Всего вопросов было около сорока, что не
оставляло никаких шансов на успех. Д.И. стало обидно. Во-первых, он
почувствовал себя провинциалом, неспособным сделать простую вещь, с
которой столичные жители как-то справляются. Во-вторых, ему очень не
хотелось убивать день на стояние в кассах. Будь это не Д.И., кассами
бы дело и закончилось. Но Д.И. воспринимает такие трудности, как вызов.
Д.И. подтаскивает к телефону тяжелый хозяйский магнитофон.
Дозванивается и записывает вопросы на пленку, даже не пытаясь отвечать.
Берет бумагу и карандаш. Манипулируя клавишами магнитофона, переносит
вопросы на бумагу. Письменно отвечает. Снова звонит и кратко и точно
зачитывает ответы на все вопросы. Бежит к жене похвастаться..
Через пять минут звонит телефон. Д.И. снимает трубку. Милый женский
голос говорит: “Добрый день. Вам звонят из бюро заказа железнодорожных
билетов. Поздравляем Вас. Мы испытываем новую автоматизированную систему
уже четвертый день, и Вы первый, кому удалось заказать билеты. А теперь,
пожалуйста, объясните, как Вы смогли это сделать?”