История, которой я не был свидетелем, но её столь долго и так подробно пересказывали в лицах мои сослуживцы, что я был готов съесть, выданные заботливой Родиной, шорты и застрелиться дежурной почтовой печатью. Поскольку в тот день, находясь в наряде, мне пришлось на несколько часов отъехать в ближайший к нашей части городок. Почта у нас была своя, но слепая вера в "дружбу народов" заставляла нашего замполита выписывать местную прессу.
Служили мы тогда в теплом и влажном климате, а местное население в разговоре постоянно норовило перейти с испанского языка на португальский и обратно.
В один из тех славных дней, когда вся часть была построена на плацу, в ожидании развода, на плац не торопясь въехал армейский "уазик", со снятым тентом. В этом неказистом джипе советской армии сидел наш зампотылу в окружении прекрасных усатых парней в панамках и шейных платках, закрывающих их лица, оставив на виду лишь угольного цвета глаза. Для полноты образа бармалеям не хватало лишь красивой полосатой майки. А сабли у них были и одной из них они явно пытались демонстративно побрить интенданта на ходу. Майор сильно потел, но пытался двигаться в такт импровизированной бритве, иначе он рисковал быть отправленным на Родину по частям.
Бравый латинский парень жестами объяснил, что его зовут Хуан и потребовал пять ящиков "калашей" за освобождение офицера. Торговаться он умел и это явно была не первая подобная сделка в его жизни. В советской армии всё происходит вокруг плаца. К плацу же примыкало и строение санчасти. Раздался звон стекла и вылетев вместе с окном рама обнажила нутро медсанчасти. Возвышаясь исполином среди того, что еще секунду назад было окном санчасти, стояла капитан медицинской службы и по совместительству жена попавшего в переплёт офицера. "Отпустите Леню, пидорасы" завопила она, распугав своим нежным баритоном стаи птиц на пару километров в округе.
Посчитав, что офицер и большая женщина в белом халате это больше, чем просто офицер, двое мучач ринулись к санчасти и резво вскочив на крыльцо оказались внутри. Первым делом они обшарили стеклянный шкаф и увидев упаковки с ампулами начали их складывать в свои бездонные карманы. Потом они обшарили жену тыловика, но ввиду её бесконечных габаритов обшаривать её можно было долго.
Непонятная картина складывалась в голове Веника - солдата срочной службы, сидевшего за ширмой в ожидании малоприятной процедуры клизмирования. У Веника был запор. В стране, где тысячи людей ежемесячно умирают от диареи, Веня не мог посрать. Стоит отдельно разъяснить, что Веня был весьма специфический малый, которого родня, по достижении им 18-летия, сбагрила в армию, сочтя за благо применение Вени в качестве армейского турникета, на худой конец штурмового бревна или даже просто бомбы. Родня очень не любила Веньямина, мы тоже его не очень любили, вся часть не любила Веника. А как можно любить солдата, путающего мешок с сахаром и солью во время наряда по кухне, как можно любить отрывающего вентиль вместе с водопроводной трубой во время чистки зубов?! Шум в санчасти он воспринял весьма неоднозначно - он встал. Вы когда-нибудь видели белую тряпичную ширму, обхватывающую тело, обдуваемое приятным бризом из отсутствующего окна? Латиносы тоже, наверное, раньше никогда не видели кентервильское привидение. Что-то крича, они пытались добиться выхода белого призрака. Возможно, для них было бы лучшим выходом потыкать в Веньямина мачете, но они глупо упустили эту возможность. Веньямин, мысля только одному ему ведомыми категориями, к полному ужасу пришлых и военврача, начал движение по приемному покою, будучи облаченным в ширму. Военврач знала, что собой представляет Веня и благоразумно попыталась спрятаться за бармалеями. Фиг ей это удалось.
Грохоча и раскалываясь надвое, верхняя часть деревянного каркаса ширмы похоронила под собой военврача и одного из аборигенов. Другой, видя бесславную гибель своего товарища, попытался скрыться. Но треснувшая ширма освободила Веню и прорвавшись сквозь пелену ткани он устремился к выходу. Как он потом он пытался объяснить: в поисках туалета, поскольку нестандартная ситуация привела его организм к чувству близости полного расслабления. Между туалетом и выходом оказалась тушка латиноса. Именно в таком порядке они и рухнули с крыльца санчасти: поручень лестницы, бандит и сапоги с Веней, восседавшим на плечах у этого самого бандита. Есть такая весьма неприятная штука - "вколоченный" перелом, именно так потом диагностировали латиноса. Видя нездоровый кипеш, уазик подъехал к крыльцу чтобы подхватить своего подельника. Вместо бандита в машину спрыгнул Веня. Удивленный водитель дал по газам и помчался по одному ему ведомому пути. Еще больше удивился бандит, державший нож у горла заложника. Веня обхватил бандита обеими руками, в попытке удержаться внутри "козла", во время его странных траекторий передвижения по территории части. Проезжая под низкорасположенной веткой дерева, Веня мистическим образом исчез из "козла" вертикально вверх. По иронии судьбы вместе с Веней, на дереве повис и бармалей. Наверное, это были единственные в части подтяжки и они оказались на Веньямине.
Уазик упёрся в забор и развернувшись поехал обратно. Даже не знаю стоит ли говорить, что проезжал он под Веней. Такое нарочно не придумаешь. Впоследствии кто-то говорил: подтяжки лопнули, сам Веня утверждал, что он сам прыгнул. Но факт остается фактом: Веня приземлился на капот машины и одним только своим видом окончательно деморализовал противника. Очнувшееся охранение части, наконец таки, занялось своими обязанностями и скрутив всех захватчиков перепроводило их на гауптвахту. Вскоре к ним, в соседней камере, присоединился и Веня, на глазах у всей части, испражнившийся под деревом. Стресс - лучшее лекарство от запоров.
Веню, за проявленный героизм, наградили почетной грамотой и написали благодарственное письмо на Родину. Ответ не заставил себя долго ждать, текст телеграммы от председателя сельсовета был предельно краток и гласил: "Рады. Надеемся останется армии."