На Володимерской устроили safe-house.
Разоблачая козни Путина без пауз,
Там жили мальчики: Аркаша, Женя, Мотя,
И их куратор: кент из СБУ.
Он заходил туда походкой пеликана,
Вакханов отрывая от стакана.
И говорил: "Аркадий, сэ пикан,
Возможно, это крайний твой стакан.
От нашего агента тети Песи,
Мадам Олешкер в городе Житомир
Мы знаем о трефовом интересе
На то шоб ты акцидентально помер.
Для этого кат-аут (это термин)
Подмазал фраерка по кличке Герман.
Уж полночь близится, тут этот Герман входит,
И шмайсером непринужденно водит.
Шоб в деле были саспенс и интрига,
В компанию добавлен поп-расстрига,
Не слишком обаятельный, зато
Он завсегдатай цирка-шапито.
У Германа, конечно, есть напарник
Такой маськовський Слава Пивоварник,
На марке Форда инструктажа для
Он ежедневно ездит у Кремля.
Я доложу начальству: ты, безвинный,
Геройски пал во славу Украины.
Тебя помянет наш служивый люд,
Дадим некро́лог, орден и салют."
Аркадий был натурой очень пылкой
Он дал куратору по кумполу бутылкой,
Сопровождая машинально ссылкой
На опустевший Яндекс-кошелек.
Придя в себя, куратор крякнул робко:
"Тогда мы провернем инсценировку,
Устроим ораторию, братки,
Чтоб ФСБ обделала портки."
Он продолжал, от рвения дурея:
"Такую отчебучим эмпирею,
Покажем говнюкам из Си-Ай-Эя,
Что значит операция спецслужб."
Держась за тухес, как за ручку от трамвая,
Аркадий ехал в морг, переживая,
Что не увидит с этою ездой,
Когда он станет мировой звездой.
Коллеги из ньюсрумов и с панели
Ночь напролет скорбели как кобе́ли,
Поспали, отдышались как могли
И сызнова скорбли как кобели́.
Особо отличился очень шустрый
Тевтонский журналист Борис Райтшустер,
В прямом эфире, горем обуян,
Порвал рубаху, бруки и баян:
"Аркадий, мы дружили как мужчины,
Тебя б одеть в шелка и крепдэшины
И поместить бы твой портрэт аршиннай
На первой полосе газеты Бильд.
Теперь же ты остался бездыханный,
Потерян для любимой и коханой.
Тиран в Москве коварно зенки пучит,
Но если честно, такой поворот событий для первой полосы даже лучше".
Тем временем Аркадий полусонный
Свиною кровью вымазан зловонной...
"Неужто посвящение в масоны?!"
Аркадий явно начал прозревать.
Но поздно: под софиты и торшеры
Он вышел будто Лазарь из пещеры.
И доложил, что план злодеев сорван,
А Герман-инсургент нейтрализован.
Но Герман оказался — дятел редкий —
Агентом украинской контрразведки,
Готов отдать последние штаны
Для бля благополучия страны.
Все те, кто не сидел на карусели,
К тому моменту тоже окосели
И полегли от общего веселья
Как правило, ногами в эпицентр.
Пока мы отмокали при компрэссе,
Куратор все ж набрал до тети Песи.
И были донесения сладки,
Как ФСБ обделала портки.
Прикинем шишки к носу: наш Аркадий
Богат, известен, словом, в шоколаде,
А СБУ осталось лишь уладить
Локальный производственный конфликт.
На Володимерской закроется safe-house,
Уже висит табличка "Alles raus",
А всю планету поглощает хаос
И нас, конечно, тоже поглоти́т.
(C) Игорь Петров