Старший научный сотрудник, назовем его здесь С.М.С., имел репутацию грубияна и матершинника. Однако, ко мне он относился по-приятельски тепло, не смотря на значительную, в 19 лет, разницу в возрасте. Это, в частности, можно было объяснить тем, что я быстро понял и принял его правила игры. Так, например, мое появление в его комнате всегда сопровождалось одним и тем же ритуалом. Я тихо-тихо приоткрывал дверь и в образовавшуюся щель внимательно обозревал комнату. Если С.М.С. сосредоточенно писал или, даже более сосредоточенно, раскапывал что-то по пробиркам, я так же тихо закрывал дверь и исчезал до лучших времен. Если же С.М.С. имел вид расслабленный, я нарочито громко распахивал дверь и врывался в комнату с воплем: «Михалыч, а где чай?» С.М.С. незамедлительно отрывал казенник от стула и начинал колдовать над почерневшей от многолетних чаепитий колбой.
Наша лаборатория соседствовала с лабораторией С.М.С. Мы в то время занимались микроманипулированием, что требовало не только сосредоточенности, но и соответствующего оборудования, например, очень тяжелых и устойчивых столов. Приобрести такие столы было невозможно, поэтому мы с моим шефом спроектировали и заказали в институтских мастерских столы, сваренные из швеллера. Заодно, под шумок, нам изготовили шкафы из листового железа. Сказать что шкафы получились тяжелыми, значит недооценить их вес. Шкафы были офигенно тяжелыми. Пришло время их подвешивать. Это была непростая задача. Сначала мы с шефом вдвоем поднимали шкаф до уровня плеч, потом мой начальник перебирался к средине шкафа, удерживая его на плечах и согнутой голове. Я в этот момент взлетал по старой раздолбаной стремянке и пытался наживить болты в разжимных дюбелях. Естественно, отверстия в стене совпадали с отверстиями в шкафах только в нулевом приближении и я пытался вытянуть железный шкаф в нужном направлении на недостающие доли миллиметра. Наживить болты удавалось с далеко не первой попытки. Мы оба были мокрыми и злыми, хотя открытая дверь обеспечивала какую-то вентиляцию. Конечно же, всякий, проходивший мимо, останавливался, чтобы полюбоваться зрелищем и отпустить незатейливый комментарий типа: «Прелюбодействуете? Ну-ну, прелюбодействуйте».
Когда я на издохе тянул один из последних болтов, в проеме двери появился С.М.С., который не преминул отпустить свою порцию замечаний. И тут меня прорвало. В нескольких фразах я громогласно объявил, что неоднократно прелюбодействовал с самим С.М.С. и его ближайшими родственниками, а также обозначил основные направления, по которым ему надлежит незамедлительно отправиться. С.М.С. хмуро посмотрел на меня и, не говоря больше ни слова, вышел.
Скоро только сказка, как известно, сказывается, но пришла пора и мне закрепить в стене последний болт. Усталый, я вышел в коридор подышать свежим воздухом и, заодно, пыхнуть сигареткой. Навстречу мне шел С.М.С. Он шел тяжелой раскачивающейся походкой грузного человека, уставившись по обыкновению глазами в пол. Мы поравнялись и я как можно более примирительным тоном спросил:
- Михалыч, обиделся что ли?
Явно избегая смотреть мне в глаза, С.М.С. тихо, но отчетливо произнес:
- Говно.
Потом он выдержал паузу и уже громче повторил:
- Говно. Ведь знал же, говно, что нельзя к человеку лезть, когда тот работает… Куда полез, говно?
У меня камень с души свалился, и я ответил:
- Да ладно, Михалыч, кто без греха? А у меня, однако, чай свежий заварился уже, индийский. Пойдем, по стопочке вмажем?
- Ага, ты пока разводи, а я только центрифугу включу охлаждаться, - и сразу повеселевший С.М.С. поспешил в направлении центрифужной комнаты.
P.S. Если кто-то из читателей узнал моего героя, помяните его добрым словом. Он был беззлобным и справедливым человеком.