Юмористические истории

Эталоном журналистского фиаско в эпоху гласности стала статья перепечатанная во всех мало-мальски известных изданиях, суть которой адаптированный репортаж про самородок.
Там становится известно, что горный инженер, находит самородок весом три килограмм триста грамм, ну и в его отсутствие супруга дает интервью с двусмысленными ответами, и самородком оказывается новорожденный малыш.
Но есть еще один пример из той же поры, от очень молодежной газеты, которая не отреклась от своего имени и сейчас.
В редакцию поступил анонимный сигнал, что в некоей новостройке в благополучной на вид семье, ребенок ходит по соседям, в поисках пропитания. Корреспондент приходит по указанному адресу, дома только бабушка, родители на работе, ребенок в школе. Действительно семья живет в достатке, это видно сразу же по входной двери и по обстановке в квартире.
За чашкой чая журналист задает наводящие вопросы бабушке, откуда приехали, как давно, какие в семье правила поведения. Бабушка нашедшая благодарные уши, рассказывает все подробно и обстоятельно, до главного вопроса дело не доходит.
Тут прибегает внук, вернувшись из школы и сразу с порога:
- Бабушка, где моя ложка? Я обедаю сегодня у Ершовых, на полдник иду к Демидовым, а вечером день рождения у Островских.
Бабушка достает из ящика чехол с ложкой, внук успевает переодеться.
- Сережа, может покушаешь дома?
- Да, нет бабушка, меня уже ждут.
Он убегает, а бабушка на немой вопрос поясняет:
- Еще с детского сада, за Сережкой закрепилось репутация мальчика, который очень аппетитно ест. Кто бы из малышей ни оказывался рядом с Сережкой, даже отъявленные нехочухи, как только он брал ложку и начинал есть, через пять минут присоединялся к нему.
В детском саду он был нарасхват у нянечек, завтрак в младшей группе, обед в своей, а полдник в старшей.
Переехали сюда, и известность пришла после первого же дня рождения на которое его пригласили новые друзья. Теперь вот уже по расписанию ходит, сам следит, а отказать стесняется. Во дворе его так и зовут - «Серёжка с ложкой»...

Услышано в курилке:
- Какое же грязное стало Чёрное море, - сокрушался мужчина.
- А что так? - удивился один из нас.
- Жена поехала отдыхать. Искупнулась буквально один раз и нате вам, словила триппер.

Муж прошёл обследование у кардиолога. Спрашиваю его: "Ну как?". Он сначала задумался, мне даже не по себе стало. Потом выдал: "Сказали, что всё хорошо, но мои органы повторно лучше не использовать".

Начинает подтаивать лёд на реках, и появляются первые "искупавшиеся". А мужиков с рыбалки никак не прогнать. Тут подсуетилось МЧС: они прокатили по реке на ледобуре, лёд сломан, рыбалка накрылась. Но не для русских. В небольшой захоботинке на повороте реки лёд не сломан, но отошёл от берега и грозит уплыть по течению. На льдине сидит дед, рыбачит. Как туда попал, непонятно, но льдина не уплывает. Он её привязал: просто в 4 лунки воткнул колья, держится! Идут на катере МЧСовцы: "Дед, да ты ж утонешь, а нам тебя доставать". Дед достаёт один из кольев, ставит к ноге, получилось по колено: "А хрен я тут утону, воды почти нет. Кышь отсюда, всю рыбу распугали!".

Вчера в новостях: "Байкеры сдали 19 литров крови". И показывают таких стоящих в очереди брутальных бородатых дядек. "Своей?" - надеюсь...

Просто забавная сценка, но наблюдал лично:

Из магазина выходит обычная, давно мне знакомая продавщица, в необычайно разъяренном для нее состоянии духа, и начинает зычно рокотать плетущейся сзади группе уборщиков, тыкая пальцем вокруг крыльца:
- Это что за безобразие?! Убрать немедленно! Тут почистить. А вот здесь драить, пока не засияет...
Среди уборщиков начинается тихий протестующий гомон. Прислушавшись к нему, продавщица взрывается:
- Что значит по какому праву приказываю?! Директор так сказала! Мне лично ваще похрен, хоть усритесь тут! Но она просила передать.

Мы с друзьями, зимой, часто ходим в горы. На 3-4 дня. Если ложась спать на холоде не намазать губы жиром (гигиенической помадой, вазелином или просто жиром с тушёнки), то утром они потрескаются, а это довольно неприятно. И вот, как-то зимой, мы втроём выбрались в горы на 4 дня. В первую ночёвку лихо перебрали со спиртным. Надо сказать, что все мы мужики и спали в одной палатке. Про намазывание губ все конечно забыли. И вот сидим с утра пьём горячий чай и морщимся от боли. И тут друг Дима, чувствуя свои и видя наши страдания, заявляет подбадривающим голосом: "Ничего, мужики! Следующая ночь легче пройдёт, я ж забыл, я ж вазелин взял!" Мы с Михой чуть не умерли со смеху, потом и до Димки дошло.

Друг мой приехал с короткой мужской рыбалки, это когда по-настоящему, без блядей, только снасти, водка, рыба и немного закуски. Весь в слизи-чешуе и двухсуточной вони из не снимаемых резиновых сапог. Еще и морда красная, сверху от солнца и снизу от него же, отраженного водой – красавец!
А жена, конечно, не разговаривает, обещал же, как всегда, не бухать.
А он и не бухал почти, рыбачил аж заебался весь. Все тело болит от незлободневных упражнений со снастями, гнусом и деревянным матрацем.

И еще рыбы притащил – не перечистить, хотя и к этому он жену не привлекает, все сам. Только отдохнуть бы чуток сначала. С пивком. Ну и с женой помириться, для душевного успокоения.
Отмылся, отбрился. Благоухает как чайный роз, хоть и рожа красная.

Решил для настроения негромко завести старый винил. Попался Стас Намин со своей группой Цветы.
Прямо из юности.
А их совместный поздний ребеночек, сынишка лет пяти-шести бегает рядышком, папе не нарадуется, а мама все молчит - как рыба об лед.

А Цветы припевают раз за разом:
«И ни сна и ни покоя, ни покоя
Нету сердцу, нету сердцу моему!
Что-то есть, что-то есть в тебе такое,
А какое – не пойму!»

А папе ну очень хочется помириться с мамой, особенно хочется эротически, после разлуки-то. Может для начала хотя бы рассмешить попробовать, соображает папа. И тут сынишка выручил:
- Папа, а про чё этот дядя поет?
- Чего? – сначала не понял тот.
- Ну дядя, поет: Что-то есть, что-то есть в тебе такое, а какое не пойму?
Про чё это он?

Папа, понимая, что мама слышит их с сынишкой диалог, и убедившись, в том что сын не услышит его ответа, отвечает не громко, но с чувством, повернув голову к молчаливой супруге:
- Про писю.