Юмористические истории

- Санек, а ты можешь рассказать пусть страшное, но смешное? Из своей работы естественно.

- Страшное и смешное… Что-то ничего в голову не идет. Хотя могу рассказать о страшном сексе, а уж смешно или нет тебе решать.

- Ну-ну, я весь во внимании.

- Короче дело было где-то год назад, довелось мне ехать в командировку километров за триста. Все ничего, но кушать хочется всегда. Решил остановиться на стоянке где дальнобой кучкуется. Смотрю между фурами пространство, туда и занырнул. Машину глушанул и пошел посмотреть что нибудь в кафе и магазине. А тут они. Я так понял одна «мамочка», а рядом с ней девочка «на выданье». И все бы ничего, если бы одна не крикнула мне, не желаю ли я девушку? Я, вроде и реагировать не хотел, да вторая пробурчала довольно громко, мол чего ты к нему пристаешь может он импотент. Пришлось развернуться. Подхожу, говорю, привет девчонки. А правда, ходят слухи, что вы своим профессионализмом и мертвого поднять можете?

Та, что мамочка походу сразу взяла быка за рога.

- Да нам это как два пальца об асфальт. Конечно сможем, все зависит от уплаченной суммы. Вон, Анжелка, уж кого только не поднимала. Скажи, Анжела?

Та была более конкретна, внимательно меня рассмотрела и произнесла:
- Бабло надеюсь у тебя есть? – я молча кивнул головой в знак согласия. – Ну пойдем к тебе в машину, по дороге все объясню.

По пути к моей лайбе она все перечисляла тарифы – это мол столько, это столько, ну а это хотя для нее и табу, но за столько она может и согласится.

- Анжела, да ты сделай свое дело, заплачу сколько надо. Тут и машинка моя нарисовалась. Я боковую дверку отодвинул, а он там лежит. Не молодой конечно, но красивый, в костюме и белой рубашке да при галстуке. И гроб лакированный-резной. А кругом цветы, цветы и на венках, и в вазоне. Приступай, говорю, сделай клиенту приятное напоследок.

Сначала видел только ее широко раскрытый рот. А потом такие же глаза. Больше ничего не успел рассмотреть. С места стартанула так, что я даже пожалел, что не ее тренер по бегу. Областные мы бы точно взяли. Кричу ей вслед – куда же ты, ты же обещала. Я заплачу сколько надо! Но она только ходу добавила. И я понял, что с областью я погорячился. С ее темпом мы и на республиканские могли претендовать.

Пока со стоянки выезжал, смотрел, смотрел, но не Анжелу не "мамочку" так и не увидел. Зато мысль, что водилой на катафалк устроился стала не такой уж грустной...

Однажды Сергей Соловьёв позвонил Александру Абдулову и попросил его (по-дружески) сыграть в маленьком эпизодике. Сыграть алкаша. Режиссёру нужен был акцент, яркое пятно: алкашик идейный и одухотворённый. Соловьёв снимал картину «Дом под звёздным небом», а на дворе стояли юные девяностые. Абдулов с удовольствием соглашался играть характерных персонажей, потому что за ним долго тянулся шлейф героя-красавчика. Александр приехал на съёмочную площадку, режиссёр поставил задачу: «Вы с напарником воруете на аэродроме баки от самолётов и продаёте дачникам для душа».
И вот такая маленькая сценка – Абдулов приносит бак, а Михаил Ульянов его покупает.
- Так это же, - говорит Ульянов, - От бомбардировщика!
- Ну и что, что от бомбардировщика?! – отвечает Абдулов.

Александру сделали чудовищный грим и сцену быстро отсняли. Через неделю раздался звонок.
- Понимаешь, Саша, - сказал Соловьёв, - Мы посмотрели материал, забавно! А у меня по сценарию персонаж, которого играет Ульянов, умирает. Вы вроде так хорошо с ним разговаривали – тебе необходимо быть на его похоронах. Давай мы продлим твою роль.
Придумали, что на «похоронах» будет играть гимн СССР, а Абдулов орать: «Я этого не вынесу!». Сняли. Через 5 дней вновь звонок:
- Понимаешь, ты был на похоронах, так убивался по поводу кончины, что на поминках ты просто обязан быть!
Сняли поминки. Через неделю вновь звонок:
- Саш, понимаешь, у меня по сценарию вся семья уезжает в Америку. А ты так здорово прощался на поминках, что проводить их точно должен.
Всё хорошо, тоже отсняли. Через несколько дней опять звонок:
- Ты знаешь, тут у меня такая ситуация, я в конце всех убиваю, давай и тебя убьём.
- Давай! – согласился актёр.
Придумали, что героя Абдулова убивает шальная пуля, когда он тащит пропеллер от самолёта. «А вентилятор-то как же?» - спрашивает он и умирает.
И вот после всего этого вновь звонок. Услышав в трубке голос Соловьёва, Абдулов не выдержал:
- Серёжа! Всё! Ты меня уже убил!!!
- Вот в этом-то и дело, - отвечает режиссёр, - Будем снимать похороны!

Из сети

Мой дедушка не вмешивался в мое воспитание. Он дал моим родителям один-единственный педагогический совет:
– Никогда не разговаривайте с ней, как с ребенком. С детьми надо говорить так же, как со взрослыми.
К сожалению, эту теорию ему не удалось реализовать на практике. Дело в том, что дедушка всю жизнь проработал начальником автоколонны в маленьком военном городке. Общался, в основном, с «шоферАми» и солдатами стройбата, поэтому разговаривать со мной, как он привык разговаривать со взрослыми, дедушке было совестно. Однако и от своих убеждений он отказываться не хотел.
Поэтому, когда родители приводили меня к нему в гости, мы проводили время в полном молчании.

Историю про казахский гимн знаете? В Саудовской Аравии были международные игры, в стрельбе из лука у женщин победила сборная Казахстана, и им сыграли гимн из фильма "Борат". Pаньше были книжки, а теперь режиссер погуглил...

Я смотрю ТВ редко, чаще слушаю. Вчера запустил на телефоне канал "Звезда". Рассказывают что-то интересное. Занимаюсь своим делом. Пошёл рекламный блок. "У нас товары дешевле всех", "У нас - лучше всех", "У нас - выгодное предложение" и т.п., как обычно. Взглянул на экран, а там под экраном с рекламой - крупными буквами название телепередачи:

НЕ ФАКТ!

С интересом прочел био основателя Paramount Pictures. Но она изложена в длинном назидательном стиле серии ЖЕЗЛ - Жизнь Еврейских Замечательных Людей. На несколько часов детсадиковских чтений, чтобы малыши в процессе прослушивания смогли освоить половину идиша и изрядную часть истории своего народа.

Гораздо прикольнее было бы поместить это био на сигаретных пачках вместо страшилок Минздрава. Вот так например:

Адольф Цукор при росте 152 см и весе 40 кг имел привычку выкуривать по 3 сигары каждый день. К 93 годам его организм был разрушен табакокурением до такой степени, что пятью годами спустя Адольф вынужден был перестать ходить на работу, а на 104 году жизни скоропостижно скончался. Но если бы он начал курить до 18 лет, вряд бы протянул столько. Его первые заработки ушли бы не на основание собственного бизнеса, а на дешевое курево.

ПОМЕШАЛ
Когда Николая Эрдмана сослали в Енисейск, Эраст Гарин по собственной инициативе отправился навестить друга. Добирался две недели. Этим он немало удивил Эрдмана, но не прошло и часа, как Гарин увидел, что на пристани сел гидросамолёт и засобирался обратно.
Через несколько лет, уже в Москве, Эрдман спросил Гарина:
- Почему, собственно, Эраст, вы так быстро от меня улетели?
- Да мне показалось, Николай Робертович, что я помешал вам. На столе отточенные карандаши лежали, бумага...

Я вам сейчас расскажу один случай, дорогие граждане. История — хоть стой, хоть падай. И главное — ведь, понимаешь, всё не на пустом месте. Всё из жизни.
Жила-была женщина по имени Ольга. Самая обыкновенная. Ничего особенного: работает в бухгалтерии, с ребёнком одна, квартира съёмная, и нервов, как у всех, не больше трёх штук в запасе. Муж, то есть бывший, у неё был — Сергей. Так себе субъект. Поначалу был приличный, но потом что-то у него как-то испортилось в характере. То ли кризис у него был, то ли осеннее обострение, неизвестно. Развелись.
А тут, значит, однажды вечером, приходит он, как снег на голову.
— Привет, Оля, — говорит, — я, вообще-то, подумал, и решил: алименты платить больше не буду.
Она, значит, вытирает руки о фартук, говорит спокойно, но уже с прищуром:
— Ты, Серёжа, это… как хочешь, а сын у нас общий. И по закону ты обязан.
А он, как нарочно, и говорит:
— А по новому указу, — говорит, — тот, кто платит алименты, имеет, так сказать, интимное право. На связь. С бывшей супругой.
Тут Ольга так и села. Даже ложку уронила.
— Что ты мелешь, Серёжа?
— Не мелю, — говорит. — А ты проверь. Это теперь государственное нововведение. Дескать, справедливость. Платишь — получай доступ.
Ну, она схватила телефон, вся дрожит. Интернет открыла — и точно. Какой-то новый президентский указ. От 1 июля. Там мелким шрифтом, но ясно: "в целях укрепления демографической устойчивости и обеспечения возврата моральных ценностей..." — ну и так далее. В общем, если получаешь алименты — будь добра, исполняй супружеские обязанности. Пусть и бывшие.
Ольга закрыла телефон и заплакала.
— У меня, — говорит, — человек есть. Мы любим друг друга. А если я с тобой, Серёжа, буду... всё. Всё рухнет. У меня совесть не позволит.
А он, между прочим, руками разводит.
— У меня тоже дама есть. Она мне, между прочим, на массаж не даёт без декларации о намерениях. Но! Я люблю сына. И если ты мать, так терпи. Иначе ты эгоистка. Ребёнку нужны ресурсы. А ты — упираешься.
И спорили они так, я вам скажу, не меньше двух часов. С аргументами, с нервами, с чаем и без. В какой-то момент он даже сказал:
— Я тебе что — банкомат с насадкой? Я, может, в душе поэт. А вы все — деньги да деньги. Это же как изнасилование, только в рублёвом эквиваленте.

И тут, когда уже дошло до каких-то ужасных метафор и крика, вдруг — хлоп.
Ольга проснулась.
Лежит в кровати, лицо в подушку вжато, сердце колотится, как будильник советский.
Поняла она тогда: всё это — сон. Просто страшный, абсурдный сон. Ни указа, ни Сергея, ни законного разврата.
Села, вытерла слёзы, подумала.
"Знаешь что, — говорит себе, — а может, и правда. Может, ну его. Эти алименты с унижением. Буду сама. Я не хуже других."
И с утра, не медля, написала ему:
«Сергей, если хочешь — давай поговорим. По-нормальному. Без цирка. Ради сына».
Вот такая история, дорогие товарищи. Кому смех, а кому поучение.