Не совсем история.
Как известно, в русском нашем великом и могучем вроде как даже единственном в мире есть последовательность пяти букв алфавита, дающая осмысленную фразу: где ёж.
Кто читает фантастику и в частности одного достаточно известного автора (рекламу делать не буду), знает персонажа по имени Абв.
Так что идем дальше, уже получается восемь букв дают осмысленную фразу: Абв, где ёж?
На кассе стоит парень лет 30. Позитивный, с румянцем. Выкладывает на ленту пять бутылок красного. Пять бутылок белого. Две розового. Четыре шампанского. Одну "Мартини". Два коньяка КВ. Три водки. И в самом конце - шесть пакетиков кошачьего корма. Следующий в очереди - угрюмый такой мужик под 50: "День рождения кота"?
Исповедь Сары Пизенгольц:
"Евреи очень самоироничный народ. Любят всякие шуточки и хохмочки про себя рассказывать. Лучше посмеяться, чем рыдать! Вы знаете, что такое "еврейское счастье"? Скажите, положа руку на сердце, где были мозги моих родителей, когда они выбирали имя для новорождённой малютки, то есть для меня? Где?!
Правильно, именно в том месте, о котором вы подумали.
Ну, как можно было дать ребёнку, рождённому в СССР, имя Сара?! Для русского уха — это просто ругательство! Самое страшное в том, что в сочетании с нашей фамилией моё имя становилось несовместимым с жизнью.
— А сейчас к доске пойдет Сара Пизенгольц!
— Пизенгольц, ты сдала анализы?
— Сара, завтра поедешь в пионерский лагерь!
— Сара, купи две бутылки кефира!
Я опускаю малиновое лицо вниз и бегу в магазин, проклиная своих родителей, эту улицу с прохожими, милиционера, дворника и всех, всех, всех.
Мне пришлось стать круглой отличницей, чемпионкой Москвы по толканию ядра.
Я выучила пять иностранных языков. Читаю в подлинниках классиков мировой литературы.
Но где личная жизнь? Где тот единственный, тот, кто не отпрыгнет от меня, узнав моё имя и фамилию? Так прошло много лет в страданиях, которые невозможно себе представить!
Но есть Бог на свете, и чудо свершилось! Это было настоящее чудо-юдо! Он подошёл ко мне поздно вечером и попросил 2 копейки на телефон. Ночь озарилась светом его огненно-рыжей головы. Двухметровый верзила, похожий на подсолнух Ван-Гога, улыбался во всю свою рожу.
— Абрам — назвался он и протянул мне свою руку.
— Сара — ответила я и, сжав его ладонь так, что он побледнел, добавила, глядя в его глаза, — Сара Пизенгольц.
— Абрам Ашпизд — сказал он.
У нас скоро свадьба. Что делать с фамилиями? "