Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
18 февраля 2001
Остальные новые стишки
Меняется каждый час по результатам голосования
Однажды проснусь я кричащей пантерой, Вонзающей когти в дрожащую плоть Нагой полуженщины-полухимеры, Которую жажду в себе побороть.
Могучая карма весталки-гетеры И кровь депутата в Священный Синод Вбежавшего с бомбой и криком "Эсеры!", Мне яростным ревом коверкают рот.
Но я просыпаюсь простым инженером, Голодным и нищим, злосчастным примером Того, как убог на Руси трансвестит.
И, хвост поджимая, уходит пантера, Жестокая улица вслед ей свистит. Бреду на работу и плачу навзрыд.
Жили-были поэты-китайцы, Ли Бо и Ду Фу Под столетним, тенистым, развесистым деревом тофу Сочиняли они, соревнуясь, занятные строфы. Для примера одну приведем мы вам ниже строфу:
"Как-то Будда в составе тургруппы полез на Голгофу, Хотя лучше бы было, наверно, залезть на софу, А разумней всего вообще запереться в шкафу И средь шуб повстречать лет пятнадцать искомую Софу".
"Что же в этом занятного?" - спросит нас западный сноб. По китайской традиции, мы объясним, но не в лоб, Чтобы было над чем поразмыслить ученому снобу:
"Рассужденьями вяжем мы фактов разрозненных сноп, Каковой заключает искомую Буддой зазнобу, Чтобы истиной новой насытить познанья утробу."
Мы пем, не страшна нам за окнами стужа и вюга. Пылает камин, и на кухне хлопочет прислуга. Приятно горячего грога отведать, друзья А вдвое приятнее умная наша беседа Где каждый охотно поддержит идею соседа, Легко удержавшись на грани софизма и бреда Вдоль грани небрежной остротой опасно скользя.
Забудем о грубости мира что там за дверями Морозит в чащобе глухой лесников с егерями, Подбросим дровишек в камин и по новой нальем. Под звоны бокалов зажгутся гирлянды на елке, Генсек обратится с экрана с напутствием долгим И вновь ралетятся веселой беседы осколки... Преданье свежо, но уже порастает быльем.
Врасчение земли - занятнейшая штука, Особенно когда глядишь со стороны: Все горочки на ней и речечки видны... Запусчена зачем? Молчит о том наука.
Кричу: "Остановись!" Планете - хоть бы хны... Скрипит земная ось, но мы не слышим звука Запусчены во тьму как из тугого лука, По воле навсегда исчезнувшей страны.
И миряды звезд блестят вокруг лукаво. Поскрипывает шлюз, и в тюбиках какао Теряет с каждым днем и вкус, и аромат.
Закончен этот век. Рассыпалась держава. Сквозь холод пустоты глядит на брата брат. Вращается Земля. Никто не виноват.
Что-то ветер поднялся в степи молдаванской, Что-то тучи тяжелым свинцом налились И в степи той раскинулся табор цыганский, И дымки от костров поднимаются ввысь. Слышишь - лошадь заржала тревожно и хрипло, Кто-то зычно и пьяно вскричал: "Берегись!" Видишь, пестрая юбка так бедра облипла - Это жизнь удалая, цыганская жизнь.
Где-то хлопнула пробкой бутылка с шампанским Чьи-то руки вкруг шеи твоей обвились, И откуда-то шквал одуряющей пляски Налетел, и в объятии тени сплелись, А в шатре под могучей развесистой липой Выпекают из теста большие коржи И, обмазав их кремом, кладут толстой кипой - Это жизнь удалая, цыганская жизнь!
С этой песней гортанной, да с пляской шаманской Пометали немного стальные ножи И помчалися дальше дорогою тряской. Трясогузки летают над скирдами ржи, И поют непрерывно о вечной любви! Пой, Не молчи, мой цыган! Что с похмелья дрожишь? Видит Рада младая во сне жезл любви твой - Это жизнь удалая, цыганская жизнь!
Пусть влечет нас в утробу могилы разрытой, Но пока мы живем, нас в нее не ложи, Или там, не клади - я пока не убитый... Ночь.Цыгане.Ножи.И костры вдоль межи...