Она меня обвесила
На триста сорок грамм.
Но улыбнулась весело,
Неужто жалко вам?
Глядела так кокетливо
Огромными глазами.
И я сказал приветливо:
Хуй с вами!
И с разворота ебнул ей
Ногой в лицо красивое.
Нельзя людей наебывать,
Как Вам не стыдно, милая.
Улетучилась тоска,
Словно не бывало,
Когда шершавая доска
Мне вошла в ебало.
Что сегодня, что вчера
Факты убедительны,
В Подмосковье вечера
Просто охуительны.
Пахнет лето тряпкой жженой,
Листья желтые висят,
Тихо в зоне пораженной
Догорает детский сад.
Смеются дяди от души,
Спокойной ночи малыши...
Мужик вошел в медвежий склеп,
Вонюч он был, да и нелеп,
И, хитро щyрясь в потолок
Достал топор, что приволок.
В склепу он начал все крушить,
Медвежий прах стал ворошить
И под конец решил подлец
Медведя даже порешить.
С собой затарил мужичок
Бутыль самаги, табачок.
Пока бесчинствовал дебил,
Он всю самагу потребил,
И, завалившись пьяным трупом
На кучу мишкиных костей,
Пуская ветры грязным пупом,
Продрых, не ждя притом гостей.
Когда заря позолотила
Вершины сосен и елей,
Фортуна нос отворотила
От мужика тупых идей.
И на пороге склепа грязный,
С отстойным запахом и злой,
Медведь явился несуразный,
Тряся метровою матней.
Медведь застыл в недоуменьи,
Чеша заскрузлые бока.
Мужик же спал в его именьи
Со свистом пьяного сурка.
Завыл медведь в тоске кручинной
И застучал в мохнатый лоб.
Мужик, накрывшийся овчиной,
Сказал нахально: "Бурый жлоб!
Мешать ты если спать мне будешь,
Медвежью мать свою забудешь.
Топор мой видишь ты, подлец,
Чирикать будешь, как скворец!"
Медведь, не говоря ни слова,
Степенно к гаду подошел,
В его руке была подкова,
В нее башку мужичью ввел,
И, привязав канат матросский,
Он на базар его повел,
В пути ни дал ни папироски,
Мужик иачил, как осел.
А на базаре мишка продал
Урода жиду задарма,
И жид с него три шкуры содрал,
Не разоряясь на корма.