Рассказал один знакомый.
Останавливается у магазина «девятка». Оттуда выходит пацан (типа
конкретный). Короткая стрижка, цепочка, спортивный костюм, кроссовки.
Все как полагается.
Вслед подъезжает навороченный «мерс». Из него появляется расфуфыренная
дама. Дорогущее платье, шляпка и перчатки по локоть. Направляясь к
магазину, она задевает локтем конкретного пацана. Все бы ничего, мало ли
кто кого задевает локтем, но…
Дама почувствовав, что она задела локтем что-то, пренебрежительным
движением стягивает перчатку и, бросив в урну, входит в магазин. Пацан
то ли сразу не понял, что случилось, то ли вошел в ступор от такой
наглости. Его обидели. Причем сильно. Он так и остался стоять у входа в
магазин, не двигаясь. Тем временем дама вышла из магазина и направилась
к «мерсу». Когда она прошла мимо пацана, тот хватает ее за волосы (Да
простят меня сушащие дамы) и отвешивает хорошего пендаля. После чего со
злостью снимает кроссовок, швыряет его в урну, садится в машину и
уезжает.
История умалчивает о реакции дамы, но хочется верить, что она сделала
вывод: не стоит так высокомерно относится к простым смертным. Или, во
всяком случаи, обходить их подальше.
Serg
Саня потянулся и продолжил:
- А вот еще был случай! Пошли мы с мужиками на рыбалку. С ночевкой.
Короче, взяли все, как полагается: попить-покушать, выпить-закусить,
наживку-подкормку, ну, как полагается...
Добрались до места уже под вечер. Короче, закидушки поставили, места
приметили, прикорм сделали. В общем, сделали приготовления, чтоб не
отвлекаться. Потом: костерок, палаточку, выпить-закусить из рюкзаков,
ну, и, естественно, давай водочку да закусон нахваливать.
Пока выпивали-болтали совсем стемнело, только что от костра всполохи, да
очками Петров на костер блыскнет. Короче, хорошо сидим, тепленькие уже .
Водки еще море, а первая волна закуси закончилась, а душа просит, не
всухомятку ж ее родимую кушать, да и отмахали до озера километров
пятнадцать по сопкам. Короче полезли по рюкзакам. Накрыли вторую волну
устамшими руками: « а это што, а это што, а то... ». Петров нахваливает,
развесело поблескивая «окулярами»: «Ну, блин, моя-то порадовала - даже
икорки положила! »
Мы ему: « Ты чо, мать-твою-за-ногу, Петрович, блин, чайник, хто ж на
рыбаловку рыбное берет.?!! Клева ж, блин, не будет! » Он: «Что ж теперь
выбрасывать, что ли? ». «Ладно уж давай. Но, блин, чтобы в следующий
раз, блин, ни-ни».
Большинством поворчали, конечно, но отказываться не стали. Так за
водочкой и бутербродами убили часок и по норам, утром-то на зорьке надо
ж с удочкой.
Святое дело!
На рассвете вольным порядком вставали, сосали воду, продирали глаза ,
готовили снасти к рыбалке удочкой: «Термос брать - нет», «... во сколько
завтрак устроим?... », «А кто мотыля-то взял? Петрович... »
Вот тут-то и возникла пауза пауз. Все кто уже встал, и даже те, кто
стоял к Петровичу спиной, ощутили, что пауза настолько сосущая, что не
сговариваясь уставились на него.
Петрович стоял с банкой из-под майонеза, пялилсяся на нее, но внутренним
своим зрением он был глубоко внутри себя и не воспринимал окружающей
действительности.
А потом была фуга фуг! Петрович большим мягким огнетушителем ринулся к
озеру. И только теперь до нас дошло!!!
Как говорится: вы видели как дрыщут тыщи? Не видели? А как блюет дюжина
дюжих мужиков? Рев стоял такой, что будил оставшихся, и они испуганно
выскакивали из палаток: «Што, што случилось?!! ». «Икра, у-оооо, сука ,
Петрович-падла, нам всего мотыля скормил, сука!!!... ». И
заинтересованно- похмельные глаза вновьпробужденного стекленели и с
воинственным «У-ооо! »
он несся к кромке воды.
Картина была, доложу я вам! Впереди глубже всех в воде черномор -
Петрович, а за ним его дружина, блин, тридцать три богатыря, и все воют
утробно на водную гладь. Прям Айвазовский - «Прощание с морем».
И я там бывал, и я там блевал. С тех пор я не брезгливый.
Я потом у Петровича ( его все-таки не убили) спросил, что ж он к воде
почесал
( и всех за собой увлек) не все ли равно, где блевать в такой
обстановке? На что он мне важно ответил поправляя очки: « ЧТОБЫ ДОБРО НЕ
ПРОПАДАЛО. ».