Кусочек траектории снежинки
Выхватывает светом фонаря
Из темноты - штрихами для картинки
С простым названьем: "Вечер ноября"
Из тени в тень неслышно пролетают,
Чтоб в темноте погаснуть навсегда.
Но каждая из них тайком мечтает,
Что именно ее полет запоминают,
Что именно она сверкнула как звезда
На главной роли в сказочной картине
С простым названьем: "Вечер ноября"
В немом луче простого фонаря...
обсуждение Alexveter
Вот так и мы - летим куда-то,
Снежинки в свете фонаря...
Хотим чего-то - счастья, злата,
Но кто-то, главный, бородатый,
Берет и нагло отривает
Последний лист календаря!
А мы стремимся вверх, повыше.
Ползем, скандалим в суете.
И что же ждет нас на вершине?
Вокруг - какие-то не те!
Как все проблемы мимолетны!
И наша жизнь - луч фонаря.
И срока ей - одно мгновенье.
И так кончается зазря!
Romchik
Семнадцатый насильник отвалился,
Меня немилосердно обкончав,
Ширинку застегнул и, сыто хрюкнув,
Меня шлепком прощальным наградил.
И тут же восемнадцатый молодчик,
Не дав мне отдышаться ни секунды,
Залез и щель мою собой наполнил -
Еще недавно девственно-тугую,
Теперь же разработанную славно,
Обильно увлажненную дыру,
Готовую принять в себя любого,
Кто вздумает ее осеменить...
И вновь она захлюпала похабно
(О, есть ли звук на свете непристойней?)
От фрикций похотливого самца,
Который взад-вперед на мне елозил,
То трахая глубокими тычками,
Жестоко, как отбойный молоток
(Казалось, доставал до самой матки),
То сладко замирал, то вновь нещадно
Мне всаживал свой пенис, этот жезл,
Набрякшую дубину, чьи размеры
Превосходили все, что до сих пор
В мою пещеру грешную входило.
Проходит час, друзья его торопят,
Подбадривая пьяным матерком
(Ведь столько необслуженных осталось),
А он все не торопится кончать.
Или не может? Тут я начинаю
Подмахивать ему навстречу тазом
(О ужас добровольного участья
В моем позоре!), ибо сознаю,
Что только так развязку я приближу,
И правда - после нескольких минут
Моих усилий и его сопенья
(А зрители неистово дрочили)
Свершилось: он в конвульсиях зашелся
И, замычав, фонтан горячей спермы
Изверг в многострадальную дыру,
При этом рот зажав мне поцелуем,
Верней - засосом, думая меня
Использовать получше напоследок.
Тут новый, эн-плюс-первый подступает
Но, будучи надрочен до предела,
Сдержаться уж не может и кончает
Мне на лицо. Я, ноги раскидав,
Лежу, и нету сил пошевелиться,
И сперма из влагалища течет...
Двадцатый же насильник, наблюдая
С брезгливостью за этим, норовит
Мне в рот свою трепещущую плоть
Поглубже вставить. "Дальше зубы, дура!"
Вот вставил. Вот ебет. Я задыхаюсь.
Все чаще исступленные движенья...
О, кончит ли когда-нибудь, подлец?