Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
24 февраля 2009
Остальные новые истории
Меняется каждый час по результатам голосования
Не мое. Евреи и арабы: квартирный вопрос
Удивительное дело: стоит заговорить о ракетных обстрелах Израиля, адепты палестинцев тут же начинают вопить об исторической справедливости. Надо понимать, бомбить базы Хамаса – это не справедливо с т. з. истории, а стрелять в еврейских детей – исторически оправданная мера... Эта ублюдочная логика не заслуживает серьезной дискуссии. Однако тем, кто действительно хочет разобраться в ситуации, надо понимать: адепты Хамаса, помимо всего прочего, нагло врут. И врут именно в этом самом историческом аспекте, который предполагает, что евреи якобы отсутствовали в Палестине 2 тыс. лет, свалились арабам на голову в 1948 году и отняли у них землю. Как же обстоит дело на самом деле? Используем полюбившийся нам метод аналогии – и рассмотрим ситуацию с точки зрения квартирного вопроса.
До революции в небольшой, но уютной квартире жила большая дворянская семья – 12 человек. Были они не богаты – особо не шиковали, постоянной прислуги не держали. Так, придет время от времени какой ремесленник или рабочий, поживет временно, сделает работу, да и уйдет восвояси. Кто-то их любил, кто-то не очень, но все знали, что это их квартира, и никому бы в голову не пришло предъявлять на нее права. Жилья-то в городе было предостаточно. И вдруг – революция. Война, беспорядки, репрессии, голод. По семье крепко ударили: кто-то погиб на фронте, кто-то умер от болезней, нескольких человек арестовали и расстреляли, а оставшиеся уехали к родственникам или на заработки. И вот остался в квартире один-единственный старичок, старенький и больной. Пришел назначенный новой властью управдом, посмотрел на старичка, сказал: ну хрен с тобой, все равно скоро помрешь. Квартирку национализировали, временно опечатали, да так и оставили. Жилья-то в городе было предостаточно. Прослышали о том цыгане: дай, думают, поживем там пока. Дед сирый, чего он нам сделает. К тому же бывший буржуазный элемент, значит, рыпаться не будет. Поселились цыгане в квартире – старичок не возражал. А хоть бы и возражал, что толку? Так они у него только пенсию отнимают, а будет возникать – еще и бить начнут. Шло время, цыгане сменяли друг друга. Одна семья уходила, другая приходила. Но все исправно отнимали у старичка пенсию. Квартира пришла в упадок: о ремонте никто не заботился, убирать за собой цыганам тоже резона не было – сегодня тут ночуют, завтра в другое место уйдут. Управдомы тоже менялись: время лихое – то одного посадят, то другого. Но каждый из них знал, что в той квартирке цыгане ночуют, да еще дед живет, из прежних. Может, живет, а может уже и помре. И вдруг – событие: к старичку сын приехал. Молодой, красивый, сильный, при деньгах. И, что самое главное, принципиальный. Как увидел, что цыгане отца обижают да пенсию отнимать повадились, – сразу по ушам надавал. Затем к управдому пошел и говорит: так и так, квартирка-то оно конечно государственная, да все ж таки как наша. Да вот и отец мой все это время тут жил. Так что уж имейте в виду, что я с ним тоже поживу покамест, а там посмотрим. Управдом только плечами пожал: охота тебе с цыганами квартировать – на здоровье. А сын сразу за дело взялся: в квартире прибрался, ремонт организовал, родственников обзвонил – мол, давайте отцу поможем, да и наше родовое гнездо поправим чуток. Цыган он не трогал – не выгонять же людей на улицу, не звери мы все ж таки. Тут и второй сын приехал. Посмотрел, одобрил: хорошее дело делаете, я к вам с удовольствием в гости буду приезжать. Затем еще кто-то из родни наведался и еще. Вот тут цыгане и забеспокоились. Поняли, что квартирка из рук уплывает. Пошли к управдому, говорят: мы, это самое, исключительно протестуем против того, чтобы всякий буржуазный класс нашу квартиру заселял. Управдом почесал в затылке и говорит: ну, вообще-то, если по-хорошему, это их квартира… но вы живите, вам-то чего? вас же никто не трогает… Поняли цыгане, что дело дрянь. Пошли к своему барону – у него был домик по соседству: говорят, так и так. Барон – умный, говорит: надо было раньше квартирку на себя переписывать! Постарайтесь теперь доказать, что вы всегда там жили. А как доказать? Там сколько таборов ночевало, не упомнишь теперь. Да очень просто доказать: вот пройди по району, спроси у любого, кто в такой-то квартире живет? Тебе каждый скажет: цыгане. А кто раньше жил? Цыгане. А еще раньше? Цыгане… ну и еще господа какие-то, но это еще когда было. И началось. Сыновья квартиру ремонтируют, цыгане по району бегают. К отцу родственники приезжают – цыгане тоже три табора в квартиру набили, и кого не спроси – всегда тут жил. Сыновья строят, цыгане саботируют. Ну ясное дело, начались ссоры. Тут и там цыгане по ушам схлопочут. Но бывает, что и наоборот – подкараулят родственника из новоприбывших, да измочалат как следует. Целый день шум-гам, окрестные жильцы начали жаловаться. Управдом пришел, посмотрел, говорит: ну давайте как-нибудь договоримся уже? Семья говорит: давайте-давайте, мы только рады будем! Цыганы весь табор подняли, загудели: не о чем тут договариваться, наша квартира и все тут. И вот такая тут дилемма. Раньше оно бы как? Управдом позвонил бы куда надо, через полчаса приехали бы специалисты – и цыган ликвидировали. Или – семью. А лучше – и тех, и других. Да вот незадача, нынче другие времена, травоядные. Да и с жильем напряженка, какой раньше не было. Квартиры подорожали. Управдом посмотрел на предмет спора: семь комнат. Четыре комнаты семья уже отремонтировала и поселилась там – цыган не пускает, чтоб не гадили. Три комнаты за цыганами остались. Ну, говорит управдом, так и поделим. На семью четыре комнаты запишем, на вас три. Семья согласилась с радостью. Цыгане отказались – не пойдем на твои компромиссы, начальник, нам вся квартира положена. Управдом пожал плечами и говорит: я запишу, как сказал, а вы сами разбирайтесь. И вот, когда управдом ушел, кинули цыгане клич на всю округу, собрали толпу огромную и напали на семью. Но сыновья тоже не дураки – подготовились и дали достойный отпор. Всех цыган в районе зашугали, так что никто и рта открыть не смел. И зажили в своих положенных четырех комнатах, в чистоте и довольствии. Цыган по-прежнему не трогали – раз уж управдом отписал им три комнаты, пусть живут. Но должен быть закон и порядок, бардака у себя в квартире мы не потерпим. Вот так с тех пор они и живут. Семья растет и множится, богатеет и развивается. Цыгане сидят в своих трех комнатах, даже не в состоянии сделать ремонт, но активно плодятся. Тянут из барона деньги – на поддержку в тяжелой ситуации. Тянут из управдома душу: нас угнетают, обижают. Тянут из семьи жилы, постоянно устраивая мелкие и крупные пакости. На весь город прославилась та квартира. Кто семью поддерживает, а кто цыган. Но мало кто помнит, что семья там жила всегда – и никогда эту квартиру не покидала, а цыгане появились совсем не сразу, да и не те, что нынче. Зато все любят, сидя в своих собственных, приватизированных квартирах, порассуждать за чашкой чая, как важно соседям уживаться друг с другом и как все должно быть разделено по справедливости.
Владимир Дунин. «Только для любителей музыки» История 3.
Мне посчастливилось отработать, может быть 100, может быть 200 (точно не помню) концертов с великой (по моему убеждению) певицей Галиной Писаренко. Наверное, меня тотчас же перебьют, что она выдающаяся, лауреат конкурсов и госпремий, профессор, солист оперных театров и пр., и пр., но в официальный список великих ее еще никто не включал.
А не включили просто потому, что не знают: чем она в главном от всех остальных (по крайней мере, кого я видел и слышал) отличалась. А отличалась она тем, что, например, после ее песни «Не корите меня, не браните» никогда не было никаких аплодисментов вообще: ни сразу, ни после. Все в зале вместо этого сидели с платками, прижатыми к лицам, и плакали (кто молча, а кто и вслух – какие уж тут аплодисменты). И это было не один или два раза, а всегда и повсюду, и кто бы ни сидел в зале: шахтеры, рыбаки, работники НИИ или отдыхающие санатория.
Интересно, что эту способность (подобрать код к замкам на сердцах любых слушателей) она сумела передать и своей ученице из Японии. Я не уверен даже, что эта студентка - Кейко Ода разговаривать-то могла по русски, но на ее выпускном концерте от этой же песни был тот же результат - слезы в зале.
3 года назад я записал эту песню (без всякой обработки – просто нота в ноту, как музыканты говорят) на фортепиано, стараясь сыграть так, как Г. Писаренко ее пела, и поместил ее на большой международный сайт пианистов:
Если кому-нибудь интересно – послушайте с этого адреса (это бесплатно).
И вот уже три года с тех пор мне все еще приходят письма с просьбой продать ноты этой песни. (А где я их возьму? На Американском континенте этой песни не найти. Может, кто нибудь в России этим спросом заинтересуется и сделает правильные выводы?)
Смех в том, что разные люди начинают и заканчивают письма одинаково: « У меня от этой песни (мурашки пошли по рукам, спина похолодела, сдавило дыхание – тут варианты) – НО Я НЕ ЗАПЛАКАЛ! Продай ноты.»
Чтобы никто меня не упрекнул, что я-де мои собственные вкусы пытаюсь навязывать другим, напомню, что у нашего (уже официально) великого пианиста Святослава Рихтера, наверняка, была возможность выбрать себе любого вокалиста для своих концертов. Но он (насколько я знаю) в свои последние 20-25 лет играл только с Г. Писаренко.
Пришел я в больницу проведать. В той же комнате на соседней койке лежит дедушка божий одуванчик, с ним рядом бабушка сидит, за ручку держит, тихо там себе бормочут, ласково улыбаются, дедушка все вперед смотрит (это важно). Заходит сестра, так радостно с ним здоровается входя в его поле зрения -- и вдруг он как закричит:
- "Дура, сука, ты куда, мотай отсюда, блин!"
Сестра вылетает из комнаты, глаза квадратные в слезах, а дед бабе кричит:
- "Ты видела?! Мы ее чуть не сбили! Как можно так дорогу перебегать!"
Я вышел и сестре это рассказал. Лицо у нее успокоилось. Правда, слез меньше не стало.
Не смешная история. На ловца и зверь бежит. Сижу как-то летом под зонтиком, ем пиццу. Пиццу кусками не продают, пришлось взять, хоть и великовата. Чувствую, не доем и половина останется, а жалко, официантки в объедки выбросят. Вижу, крутится недалеко от столика пацан лет 6, одет, скажем так, грязновато... Увидел, что я на него смотрю, осмелел, подходит: "Дайте кусочек". Моей радости не было предела: и добро не пропало и человек наелся!
В конце восьмидесятых, или в начале девяностых в нашем городе был период каких-то перебоев с хлебом. В булочных стояли толпы людей и ждали прибытия машины с хлебзавода. Как-то в такой толпе стоял и я. Я был в конце очереди. Передо мной стоял невысокий длинноволосый парень чуть моложе меня со своим отцом. Они очень похожи были. Мне было слышно, как они сговаривались создать беспорядок, хаос, чтобы люди смешались, и чтобы, воспользовавшись этим, прорваться к прилавку без очереди. Наконец машина пришла. К прилавку подкатили тележку с лотками хлеба. Люди зашевелились, подались вперед. Этот парень, и его отец, сначала тихо, потом все громче, заголосили: "Давай, давай! Быстрее! Двигайтесь! Всем не хватит!" Люди подались вперед, загомонили. Задние начали ввинчиваться в толпу передних. Под напором толпы подались прилавки. Патлатый и его отец надавили на стоящих впереди, начали расталкивать бабушек. В этот момент я рявкнул: "А ну, в очередь!" На мой крик все обернулись, и увидели, как я схватил этого парня за волосы и отшвырнул к двери. Люди быстро построились. Я чувствовал себя как-то неловко. Вышел из магазина, и, заплатив впятеро, купил себе батон у водителя хлебовозки.
А тот длинноволосый парень меня запомнил. Прошло больше пятнадцати лет, но при встрече он очень уважительно здоровается.
Неизвестный угнал на севере Москвы в субботу «Запорожец» красного цвета, сообщил источник в столичных правоохранительных органах. «На севере столицы сегодня около 14.00, от дома номер 16 на Тимирязевской улице была похищена иномарка ЗАЗ-968М красного цвета («Запорожец»). Машина, по словам его владельца, в очень хорошем состоянии и на ходу. Водитель совсем недавно прошел техосмотр и установил на автомобиль новые номера с последними цифрами «199». Нанесенный ущерб устанавливается», - сказал источник. По его словам, в прошлом году в столице был зафиксирован угон трех подобных автомобилей. Вместе с тем, «Запорожец» является самой «неугоняемой» машиной в Москве, сказал источник. РИА «Новости»
http://www.gazeta.ru/news/lenta/2009/02/21/n_1333365.shtml P.S. охуеть до чего кризис доводит
Лето 1985 в столице Кубани выдалось необычайно жарким. Нет, жара в Краснодаре не редкость, юг все-таки. Но это лето побило все тепловые рекорды. Люди, обливаясь потом и хватаясь за сердце, проклинали зной, а светило, словно издеваясь, пекло все сильней и сильней. Ноги прохожих вязли в плавящемся асфальте, и казалось, что не солнце нагревает землю, а раскаленные тротуары, машины и крыши домов греют воздух до состояния финской сауны. Шульц легко стукнул кулаком по автомату «газ-вода», и в стакан полилась трехкопеечная с сиропом. Залпом выпил стакан, стукнул еще раз и протянул стакан мне. - Пей. Ффух, пекло! Сколько не просил Шульца научить меня фокусу с автоматом, так и не научил. Я видел, как здоровенные мужики, пытаясь повторить, разбивали автомат вдребезги и безрезультатно. А Шульц подходил, легонечко стукал, и текла с сиропом. Вообще Шульца звали Саней. Откуда прозвище, никто уже и не помнит. Наверное, из какого-то фильма про войну. Шульц на немца был похож разве что выгоревшим под южным солнцем белым чубом. Невысокий, коренастый, с хитрым взглядом синих-пресиних глаз, Шульц удивительным образом умел найти общий язык, и разговаривал на равных с любым. С фарцой, участковым, блатными, директорами и детсадовцами. В свои шестнадцать, он мог в зависимости от ситуации представиться и тринадцати лет и двадцати трех. И все верили. Его знали все на районе. Особенно за его проделки. Он не мог прожить спокойно ни дня. Помню, я был свидетелем истории с троллейбусом. Мы идем куда-то компанией, даже спешим. Проходим троллейбусную остановку у Сенного рынка, вдруг, Шульц резко останавливается. - Стоп, пацаны! Поржать хотите? - Спешим же Шульц! А че за прикол? - Щас, это быстро. Стойте здесь, смотрите. Мы приготовились к представлению. Шульц с невозмутимым видом подошел к остановившемуся на остановке троллейбусу, взялся за привязанные к штангам веревки и дернул, сняв «рога» с проводов, обесточив машину. - Эй, земляк! – обратился он к пробегающему мимо станичнику, обливающемуся потом под тяжестью огромных «хабарей». Селянин, обезумевший от жары, почти ничего не соображая, останавливается и ставит сумки на землю, радуясь возможности передохнуть. - Шо тоби? - Подмогни, земляк! Подержи, я сейчас в кабину за ключом сбегаю. Вишь, жара, техника не выдерживает, не то, что люди! И все спешат… - Та хиба ж я нэ понымаю? Иды, а як же ж… Мужик хватает веревки, а Шульц обходит троллейбус и присоединяется к зрителям. В это время, водитель, тоже одуревший в парилке кабины, безуспешно жмет на педали. Тока нет. Водила выходит, и видит, как какой-то мудак держит штанги. Сука, жара, мозги плавятся, а этот кубаноид шутит?! Водила подбегает и молча, бьет станичника в нос. Станичник поднимается, хлюпает разбитым носом, заливая кровью рубаху. Он слушает трехэтажный мат водилы, недоуменно разводит руками, глазами ища поддержку у прохожих. Он же помочь хотел! Взгляд его натыкается на хохочущих до слез пацанов, и тут он все понимает. Эта история стала байкой, как и многие истории с Шульцем, и я слышал ее потом из разных уст и в разных интерпретациях. Не удивительно, троллейбусы есть в разных городах, но я видел это представление в исполнении Шульца, и это было исполнено блестяще. - Ну что, допил? Что делать будем? - Не знаю… - А пошли голубых пиздить? Пиздить голубых ходили на Лондон в парк со слоном. Стоп. Здесь читатель может спросить: какое отношение к Краснодару восемьдесят пятого имеют слоны, голубые и Лондон? Объясню. Дело в том, что Краснодар всегда делился на районы. Помимо официальных, как то – Ленинский, Прикубанский, Первомайский, существовали еще и неофициальные. Старинные – Покровка, Дубинка и получившие названия от уже советской пацанвы – Марокан, Франция, Лондон и еще всяческие, не всегда понятно, с чем связанные имена. «- Э! Ты откуда, пацан? – С Марокана!» Ну, все помнят детство-юность, все в курсе. Так вот, Лондон – район в центре Краснодара. Название, полагаю, дала находившаяся здесь при царском режиме одноименная гостиница. А на районе находится парк с фонтаном и фигурой слона. Вот там то и любили собираться эти самые голубые, названные так вовсе не за принадлежность к Партии Регионов. Пиздить голубых ходили, в основном, школьники. А что? Педрилки редко и пассивно давали отпор, и прикольно было видеть, как тридцати-сорока летний мужик плакал и просил пощады. Опять же – пидорасы, а истребляДь пидарасов – почетно. Ну, че – голубые, так голубые! Пошли. Я раньше никогда пидорасов не встречал, и как они выглядят, представлял весьма смутно. Посмотрел – среди парочек, сидящих на лавочках в тени лип и каштанов, явно выраженных сексменьшевиков, не наблюдалось. - Спокуха, Колян. Это народа много, они стремаются. Щас в сортир шифровано заходить будут, там у них переписочка настенная. Вскоре мы его заметили. Идет, насвистывает что-то. Длинные черные волосы, узкие фирменные джинсы и красная импортная майка навыпуск. Разве может так выглядеть нормальный советский человек? Нет. Вариант один. Пидорас. Чуть погодя, заходим за ним в туалет. Голубой сидит на очке в позе орла. Любовничка ждет, педрила. Стопудово. Шульц подходит не спеша к нему. - Ну че, петух, откукарекался? – и Шульц, ударом ноги, которому мог бы позавидовать нападающий «Кубани», посадил красавчика в кучу его же собственного дерьма. - Педрила ебаный! – Шульц плюнул на голову охуевшего от такой раздачи типа. – Пошли, Колян. Мы шли по улице, смеялись и Шульц, похоже, стал уже задумывать новое приключение, но тут неожиданно раздался свист. Мы обернулись, и я понял, что такое вариант два. Выглядеть не как нормальный советский человек может еще кто-то, кроме пидорасов. Иностранцы. И теперь эти пидорасы-иностранцы с криками бежали к нам. Положение наше с Шульцем резко менялось. Волосатый терпила в красной майке оказался студентом из дружественного Афганистана, и теперь с пятерыми соплеменниками догонял нас, видимо, для более близкого знакомства. Не сговариваясь, мы рванули по улице. Они гнались за нами с завидной выносливостью и упорством первобытного охотника. Свернув за угол, выбежали на почти безлюдную улицу. Что-то никто, кроме нас не бегал по горячим тротуарам, и надежда на помощь соотечественников пропала. - Шульц, в проулок давай! - Не, они тоже подумают, что мы туда свернули… В следующий!... В следующем проулке оказался тупиковый двор. Пиздец. - Что делать будем? Шульц молча подошел к пожарному щиту и снял багор. Я поискал топор. Нету, спизжен. Взял лопату и стал рядом с Шульцем. Вот и знакомцы наши новые. Забежали, орут. Увидели нас вооруженных, один кричит: - Подожди, брат! Драться не будем! Разговаривать будем! Я на этого парламентера отвлекся, тут мне кто-то в ухо и заехал. И понеслась… Наверное, жильцы мусоров вызвали. Наряд быстро приехал, нас даже покалечить не успели. Я лопатой помахал не хило, а Шульц багор тяжелый выронил сразу, да и, слава Богу. Проткнул бы еще кого-нибудь. Нас к следователю вместе с Шульцем завели. - Ну, рассказывайте. - А че рассказывать? Мы-то че?... Мы ниче… - Ничего… Так и запишем. Школьники, возвращались из библиотеки… Так? - Так… - Неожиданно, на них набросились разъяренные иностранцы… Так? - Так… Рубашку, вот, мне порвали! - Вот! Так и запишем… Прочитайте, распишитесь. Свободны. - Можно домой? До свидания… - Ага. До скорого… В коридоре сидели притихшие как овцы афганцы, а какой-то невысокий мужичок, с удовольствием и очень талантливо их материл. - Ну что, бараны пестрожопые?! Домой захотели, ослоебы?! Блядь, в двадцать четыре часа из института и из Союза вылетите, нахуй! Кабульчане и кандагаровцы, судя по их испуганным рожам, на родину не рвались. Потом, они, конечно, уехали к себе, за речку. Может, талибовцами стали какими-нибудь. Может, еще кем – на кого они там учились, в институте нашем… А Шульц, как время пришло, в Афган попросился. Я уже дембеля дожидался, когда он в цинке вернулся. Мать его не выдержала горя. Она одна его Сашенькой и называла… А пидорасы сейчас везде – в телевизоре, на улице, даже в Думе. И никто их, как раньше, не пиздит…
РысьКа (21:19:00 23/02/2009) привет! РысьКа (21:19:09 23/02/2009) С праздником тебя! Green (21:19:22 23/02/2009) и тебя ) дай бог тебе мужа-десантника ) РысьКа (21:19:52 23/02/2009) да за что мнетакое) Green (21:20:33 23/02/2009) тебе чо, десантники не равяцца??? РысьКа (21:21:51 23/02/2009) нет они вонючие Green (21:22:31 23/02/2009) хуясе ) вот и не будут они тебя от китайцев защищать ) продадут им в рапство ) РысьКа (21:22:59 23/02/2009) ой.. не РысьКа (21:23:08 23/02/2009) не продадут. что говоришь такое? Green (21:23:41 23/02/2009) я тебя тоже защищать не буду, и не надейся ) РысьКа (21:24:20 23/02/2009) вот не повезло-то Green (21:25:02 23/02/2009) ты чо приперлась? соскучиласть что ли? ) РысьКа (21:25:24 23/02/2009) да пошел ты
Достаток позволяет ужинать в ресторане довольно часто, c семьей, с детьми малыми и семейными друзьями подобного толка. Под шум оркестра и приятную беседу. Матом не то, что не разговариваем, неприемлем в принципе! Но у меня есть две слабости, первая - пиво, так как этот слабоалкогольный напиток позволяет виртуозно регулировать процесс охмеления, вторая слабость – ан.ру, сижу в комментах, и таким семиэтажным-шестистопным покрываю собеседника, что в реальной жизни застрелился бы от сказанного. И когда отрываюсь от домашнего или рабочего тырнета, то достаю коммуникатор и продолжаю битву ратную за … Были на катке, после зашли поужинать. Заказываю третий бокал Шоферхофера, а он закончился!! Друзья предлагают коньяк. Ну ладно, подниму градус значительно. А сам в комментах схлестнулся с «васькой». Я - типа Дунин, и мат-перемат.. Друзья подняли тост за жен, я выпиваю коньяк, и говорю – «блядь, конина термоядерная!!!»……. Пауза на полминуты и перешептывание. Мне, конечно, поверили, что я сказал «глядь, а конина-то термоядерная», но себя-то не обманешь. Да и дети новое выражение приняли на вооружение.
Играю в Евро-покер. Иногда встречаются интересные nicknames. Например: Stalin.rus (ностальгия у человека), ubludok.com (этот себя переоценил), SUKaaaaa , Tref (по теме), KickerNuts (тоже в тему), Ferz (мимо темы, забыл, во что играет), GanDon (мечтает об Испании), Kakahyette (ударение на первой «е», «какая маета» по итальянски), Ponos (клинический случай), Taxikoman (бедняжка, тут же покер, а не анонимные алкоголики), Hylihyli (пофигист), Greywolfman (оборотень), Bugor, KO/IXOZNIK (я попрошу его заменить Z на цифру 3, для точности), Dima-Prorok (и этот себя переоценивает), Bluff-Mania (этот дурит, наверное, постоянно), mr.Eskimo (представляю, этакий мачо), Sushka, КОМОК СМЕХА (латинскими буквами, оригинал), Love Gods (хвастун), MegaBober (фантазии бесконечны), Zad (конкретный чел), Murka-sexy (могу познакомить), Kurwa (польская sexy), Obormotik (милейший игрок), Koshmarik (очаровашка), ChicChic (не сносить тебе головушки), Satana, а в пику ему: Boje_moj (верующий человек из Украины, активно играющий в карты), Barin (этот из Тамбова), Kisbetonka. Продолжение следует.
Сидим смотри с оцом концерт посвещенный 23 февраля. Я коментирую по всякому каждую "звезду" каторые выступают. Видимо ему это все настоебло и он меня спрашивает: Отец- Знаешь Дулврак, твои коментарии конечно очень интересны. Но немог бы ты коментировать только в своем богатом воображении не доря их всему миру. Так как твои светлые мысли проходя через твой словесный филтр приабретают слишком пошлый оттенок, от которого даже нашему коту(Еборю) становится стыдно и он закрывает уши чтобы не слышать тебя! Дулврак- А тогда как ты будешь знать то о чем я думаю? Отец- А зачем мне это нужно? Дулврак- Вот ты молчишь и я незнаю о чем ты сейчас думаешь, может ты хочешь меня убить или покалечить? Отец- О Да, убить и покалечить! Тонко намекнул мой папаша.
Послали мы от нашей санфранцисской фирмы в Москву одного кадра из Бостона, спеца по кредитным линиям и сейлу (продажам). По договоренности с российскими контрагентами он должен был открыть кредитную линию и наладить под нее сейл.
С первой задачей (кредитной линией) он справился более чем успешно. А вот с сейлом у него не заладилось. Тогда на помощь отправили к нему супер-мупер спеца по сейлу из Нью-Йорка. Они решили и эту проблемку и пошли в ресторан отметить успех.
До общего задания они между собой знакомы не были, но во время завязззззавшегося раззззговора, на стадии "Ты мне друг?" начали обнаруживать общих знакомых, друзей, круг постепенно расширялся, в нем стали попадаться родственники, сначала дальние, потом все ближе – и в конце концов обнаружился двоюродный прадедушка, и "Ты мне друг?" конвертировалось в "Ты мне брат!". Новоявленные братья, уже не только по разуму, позвонили и тут же примотали к прадедушке.
Мудрый прадедуля ни капли не потрясся: - Все евреи родственники!
как то раз подрабатывал з другам в магазине нас поставили раскладывать товары оцененые по регалем ну и подходит кнам женчина с какоита каробачкой в руках спрашивает меня ета герет для измерения давления (по немецки ета блютдрюкгерет била в германии) я еи отвечаю а вы аткроите и посматрите сто там ана берет и открывает атуда выподает (дилдо ) самотык прям на пол мы сдругам как выпали мы чутъ некатались помагазину женчина покраснела сначала а потом тоже как выпала
Иду домой, прохожу мимо соседнего подъезда. Напротив него возле скамейки стоит малец лет 5-7 и орет: - Ваня, выходи! Спрашиваю: - Чего орешь, телефона нет, что ли? - Есть, - говорит, - но мне так нравится. И какая-то тоскливая радость подступила.